Темное сердце Лондона
Шрифт:
«Никогда не знаешь, что теряешь, а потом страдаешь», — неслось из музыкального автомата, и я кивнул, соглашаясь с певцом.
— Вот это да! — нарушила благоговейное молчание Джоанна. — Класс! Настоящая кола. Я уже забыла, какой она раньше была. Дорого стоит?
— Только не здесь. Это ведь шестидесятые, забыла? Здесь принимают любые монеты, торгуют в кредит, не хотят рисковать своей репутацией.
Джоанна немного расслабилась, но её губы были по-прежнему плотно сжаты.
— Всё замечательно, Джон. Но я пришла на Тёмную Сторону не затем, чтобы ты меня развлекал. Моя дочь совсем рядом, ты сам сказал это. А вместо того, чтобы её спасать, мы сидим здесь.
— Мы сидим здесь, чтобы
— Обсудить? — Джоанна удивлённо приподняла идеально выщипанную бровь.
— Нужно прояснить кое-что насчёт Кэти, — осторожно пояснил я. — Во всей этой ситуации есть что-то скрытое от глаз. Я это чувствую.
— Многие вопросы остались без ответа, — согласилась Джоанна. — Я знаю. Кто позвал Кэти сюда, зачем? Почему выбрали именно её? Она никому не нужна, кроме меня. Я преуспевающая деловая женщина, но я не зарабатываю таких огромных денег, чтобы имело смысл похищать моего ребёнка ради шантажа. К тому же это — Тёмная Сторона. Люди вроде меня ничего здесь не значат. Почему же выбрали Кэти? Чтобы подбить её на ещё один побег? Если бы я знала ответы на эти вопросы, за чем бы тогда мне пришлось нанимать человека вроде тебя?
Я медленно кивнул, соглашаясь с её доводами. Джоанна заговорила снова:
— Я не думаю, что мы пришли сюда ради моего отдыха, Джон. Думаю, отдых понадобился тебе самому. Тебе здорово досталось. Ты убил Эдди Бритву. Он был твоим другом, а тебе пришлось его убить.
— Я убил его именно потому, что он мой друг. Потому что он невыносимо страдал. Потому что это было единственным, что я мог для него сделать. А ещё потому, что мне всегда хватало духа на трудные, но нужные поступки.
— Тогда почему у тебя дрожат руки?
Я посмотрел на свои руки. Да, они и вправду дрожали. А я и не замечал.
Джоанна положила ладонь на мою руку, и дрожь прошла.
— Расскажи мне про Эдди Бритву, — попросила она. — Не про улицу Богов, а про тебя и Эдди.
— Мы часто вместе вели расследования, — начал я. — Эдди… сильный, но не очень умный человек. Есть вопросы, которые нельзя решить силой, если ты не хочешь уничтожить того, кого спасаешь. В таких случаях Эдди обычно появлялся в «Странных парнях» и просил ему помочь. Конечно, не в открытую. Мы начинали разговор, и между делом выяснялось, что именно его беспокоит. И тогда мы с ним выходили в ночь и искали способ исправить положение без применения кувалды. Или опасной бритвы. А иногда он появлялся ниоткуда, чтобы прикрыть меня, если я попадал в передрягу.
— Это больше похоже на партнёрство, чем на дружбу, — возразила Джоанна.
— Он — убийца, — продолжал я. — Эдди Бритва, Злое божество опасной бритвы. В последнее время он убивает чаще с добрыми,
— Джон…
— Нет, и не пытайся примирить меня с самим собой. В моей жизни нет места людям, которые не могут за себя постоять.
— И поэтому твои друзья — несчастные души вроде Эдди Бритвы и Сьюзи Стрелка? А может, ты специально выбираешь друзей среди людей, которые настолько заняты собственными демонами, что не будут заставлять тебя бороться с твоими? Ты боишься, Джон. Боишься открыться кому-нибудь, потому что иначе станешь уязвимым. Так нельзя жить. Нельзя жить проблемами своих клиентов.
— Ты меня не знаешь, — возразил я. — Даже не воображай, что знаешь. Я такой, каким должен быть, чтобы выжить. Я живу один, чтобы не подвергать опасности тех, кто мне дорог. И хотя там, где я живу, очень холодно и темно, когда настанет время пойти ко дну, я никого за собой не утяну.
— Это не жизнь, — не согласилась Джоанна.
— А ты, конечно, большой знаток настоящей жизни. Мать ребёнка, который сбегает при первой же возможности. Давай лучше поговорим о вопросах, которые нужно обдумать, прежде чем отправиться дальше. А вдруг, добравшись наконец до улицы Блейстон, мы найдём нужный дом, вышибем дверь и обнаружим, что Кэти всем довольна и ей ничто не угрожает? Что она счастлива и не нуждается в спасении? Что она нашла что-то или кого-то, ради чего стоило сбегать, и не желает возвращаться? На Тёмной Стороне и не такое случается. Сможешь ли ты просто повернуться и уйти после всего, что пережила во время её поисков? Или будешь настаивать, чтобы Кэти пошла с тобой, вернулась к жизни, которую ты одобряешь, туда, где ты будешь следить, как бы дочь не повторила твоих ошибок?
Джоанна сняла ладонь с моей руки.
— Если она действительно счастлива… я смогу это пережить. В бизнесе долго не продержишься, если не умеешь отличить реальную жизнь от той, какой ты хотела бы её видеть. Самое главное — что бы моя дочь была в безопасности. Я должна знать, что с ней все хорошо. Тогда я смогу навещать её здесь.
— Хорошо, — продолжил я. — Попробуем другой вариант. Что, если мы найдём Кэти в плохом месте, вытащим оттуда и увезём домой? Что ты сделаешь, чтобы она больше не сбежала при первой возможности?
— Не знаю, — призналась Джоанна, и я отдал должное её честности. — Надеюсь, сам факт, что я забралась ради неё так далеко, прошла через столько кошмаров… произведёт на неё впечатление. Заставит понять, что она мне нужна, хоть я и не умею этого показать. В любом случае, после всего пережитого у нас будет немало тем для разговоров. Раньше нам всегда было трудно говорить друг с другом.
— Или слушать друг друга. Найди время для своей дочери, Джоанна. Честное слово, я не хочу снова пройти через все эти приключения.