Темное сердце Лондона

Грин Саймон

— Я сама все понимаю, — натянуто ответила Джоанна. — Я всегда считала, что у Кэти есть всё, что нужно. Теперь понимаю, как сильно я ошибалась. Мой бизнес сможет некоторое время обойтись без меня. А если не сможет, пусть катится к чёрту. Есть вещи поважнее зарабатывания денег.

Я кивнул и улыбнулся, и, пусть не сразу, она улыбнулась в ответ.

Вряд ли всё будет так просто, мы оба это знали, но увидеть проблему — значит уже наполовину её решить. Я был доволен, что Джоанна начала кое-что понимать.

Потом мы молча допивали свою колу. «Пятое измерение» кончили петь «Водолея» и сразу перешли к «Пусть светит солнце».

— Это

будущее, в которое мы попали, — прервала молчание Джоанна. — Может, и не будущее или маловероятное будущее, но всё равно оно выглядело ужасно. Как ты мог оказаться виновным в разрушении всего мира? Неужели ты настолько силён?

— Нет, — ответил я. — По крайней мере, сейчас. Это должно быть как-то связано с тем, что я унаследовал от своей пропавшей матери. Я её даже не знал. Понятия не имею, кем или чем она была. И никто этого не знает. Мой отец узнал и запил и пил до тех пор, пока не умер. А он был человеком, привычным к самым худшим проявлениям Тёмной Стороны.

— Чем он занимался? — поинтересовалась Джоанна.

— Работал на городские власти. На тех, кто наблюдает здесь за порядком, хотим мы этого или не хотим. Когда отец умер, я просмотрел его бумаги, надеясь, что он оставил для меня какое-нибудь послание или объяснение, что угодно, что помогло бы мне понять. Мне было десять лет, я ещё верил, что существуют однозначные ответы. Но я ничего не нашёл, кроме старых документов. Ни дневника, ни писем, ни фотографий, где отец и мать были бы вместе. Видимо, он все уничтожил. А люди, знавшие обоих моих родителей, давно исчезли, уехали. Никто из них не явился на похороны. Много лет люди гадали, кем или чем могла быть моя мать, почему она появилась неизвестно откуда, вышла замуж, родила меня, а потом исчезла. И почему не взяла меня с собой. Но никто не смог обнаружить во мне ничего особенного, кроме моего дара. А дар — штука обычная у детей с Тёмной Стороны.

Джоанна вдруг нахмурилась:

— В поезде метро хрупкие сестрицы из Улья знали твоё имя. Они решили уйти и не злить тебя. А ещё они просили не забывать их, когда ты наконец получишь своё царство.

Я не мог не улыбнуться.

— Это полная бессмыслица. На Тёмной Стороне никогда не знаешь, из какого гадкого утёнка получится прекрасный лебедь или даже птица феникс. Поэтому разумные люди стараются здесь делать двойные ставки, причём на нескольких лошадей одновременно, а ещё стараются не наживать врагов.

Джоанна наклонилась ко мне через стол и отодвинула в сторону бутылку с колой, чтобы посмотреть на меня в упор.

— Ты по-прежнему собираешься разыскивать свою мать, даже зная, что может произойти с миром, если ты её найдёшь?

— Да, это было откровение. У меня теперь много пищи для размышлений.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Знаю. Послушай, я вообще не собираюсь оставаться на Тёмной Стороне, как только закончу дело. Я уехал из этого сумасшедшего дома пять лет назад, и у меня были на то причины. Причины, которые в силе до сих пор. Но… это опасное, жуткое место всё больше и больше начинает казаться мне домом. Словно я здесь нужен. В твоём безопасном и нормальном мире для меня не нашлось места. Во всяком случае, у меня такое ощущение, словно здесь я могу быть по-настоящему полезен. Что я могу… что-то здесь изменить.

— Что правда, то правда, — съязвила Джоанна. — Ты можешь очень многое здесь изменить.

Я стойко выдержал её взгляд.

— Скажу

одно: я не настолько интересуюсь своей матерью, чтобы из-за неё рисковать будущим всего мира.

— Всё может измениться.

— Да, может. На Тёмной Стороне всё возможно. Лучше пей свою колу, Джоанна, и не думай об этом.

Группа «Сумасшедший мир» Артура Брауна уже закончила исполнять «Огонь», когда Джоанна достаточно успокоилась, чтобы задать следующий вопрос.

— Я хочу, чтобы ты ответил мне откровенно, Джон. Как ты думаешь, Кэти жива?

— У меня нет оснований предполагать обратное, — заверил я. — Мы знаем, что ещё совсем не давно она была жива. Последний раз мой дар поймал её изображение, отпечатавшееся всего несколько дней назад. Кто-то или что-то позвало её на Тёмную Сторону, но у нас нет фактов, подтверждающих, что её позвали со злыми намерениями. Правда, нет и фактов, подтверждающих обратное, но, когда бредёшь на ощупь в темноте, разумнее надеяться на лучшее. Во всяком случае, пока не появилась явная опасность. Поэтому будем считать, что она жива. Нам нужна надежда.

— Надежда? Здесь? — удивилась Джоанна. — На Тёмной Стороне?

— Именно здесь, — многозначительно сказал я. Теперь я положил ладонь на её руку. Нашим рукам было хорошо вместе.

— Я сделаю для тебя всё, что смогу, Джоанна. И я не сдамся, пока есть хоть тень надежды.

— Верю, — ответила Джоанна. — У тебя доброе сердце, Джон Тейлор.

Мы долго смотрели друг другу в глаза и улыбались. Каждый из нас верил другому даже больше, чем самому себе. Я знал, что это неправильно.

«Никогда не вступайте в личные отношения с клиентом», — написано крупными буквами на первой странице пособия «Как стать частным детективом», сразу же под строкой «Старайтесь получить большую часть оплаты наличными, на случай если клиенту закроют счёт». А ещё там говорится: «Не ищите Мальтийского сокола, иначе наплачетесь».

Я не дурак. Я читал Раймонда Чандлера. Но в тот миг мне было всё равно. И всё же для очистки совести я сделал ещё одну попытку.

— Тебе ещё не поздно отказаться от участия в расследовании. Ты уже достаточно натерпелась. Оставайся здесь, а я пойду на улицу Блейстон один. В кафе ты будешь в безопасности.

— Нет, — не раздумывая, отказалась Джоанна и вынула руки из моих ладоней. — Я должна. Я должна там быть, когда ты выяснишь… что случилось с моей дочерью. Я должна знать правду. И она должна знать, что она мне не безразлична, что я готова ради неё на все. Чёрт подери, Джон, я заслужила право там быть!

— Конечно. — В глубине души я гордился ею. — У тебя есть на это полное право.

— Подумать только, Джон Тейлор, — раздался вдруг бодрый голос. — Я просто не мог поверить, когда услышал, что ты здесь объявился. Считал, что ты умнее.

Я узнал говорившего и поэтому не торопился обернуться. Подкрасться ко мне незаметно могут немногие. Совершенно ясно, что за моей спиной стоит Уокер собственной персоной.

Да, так и есть, это он. Настоящий горожанин от макушки до пят, энергичный, стильный и искушённый; красивый, хотя и несколько полноватый, а его улыбка и глаза ещё холоднее его сердца. Сейчас ему, должно быть, уже под пятьдесят, но он любому дал бы сто очков форы. Такие, как он, не успокаиваются с годами, а становятся только хитрее. Его роскошный костюм был прекрасно сшит, и он с большим изяществом приподнял шляпу, приветствуя Джоанну.