Темное торжество
Шрифт:
Я киваю на местечко перед камином.
— Вот то, что нужно, — говорю хозяйке. — У огня он не замерзнет, да и мне припарки готовить будет удобней.
Она озабоченно морщит лоб:
— Что, плохи его дела?
Судя по взгляду карих глаз, эта женщина далеко не дура.
— Да ничего хорошего, — говорю я ей. — Будь у меня навыки рукочиния, я бы не на шутку задумалась, не стоит ли отнять ему ногу, но, к счастью для него, я этого не умею. Так что лишняя молитва об исцелении ему уж точно не повредит.
— Вся наша семья будет молиться о его выздоровлении, —
ГЛАВА 20
Крестьянская семья так потрясены неожиданным избавлением и тем поистине чудесным обстоятельством, что спас их не абы кто, а сам Чудище Варохское, что их благодарность попросту не ведает границ. Для начала они вознамерились забить гуся, чтобы устроить прославленному герою настоящий пир («Все равно я собиралась подушку делать», — смеется хозяйка). И мы принимаем щедрое предложение, потому что всем нам требуется отдых, да и поесть вволю не помешало бы.
Охающего и ворчащего рыцаря сообща заводят в дом и устраивают у очага, чтобы я могла о нем позаботиться. Он жестоко досадует, вынужденный валяться без дела, пока остальные прячут убиенных французов.
— Уймись, — говорю я ему. — С такой работой справится кто угодно, а вот герцогине никто, кроме тебя, не поможет. Она шкуру с меня спустит, если я тебя к ней в целости не довезу.
Чудище настолько измотан, что засыпает, как только я накладываю на больную ногу припарку. Синяки у него на лице уже почти рассосались, сошла и отечность от побоев, но в остальном он по-прежнему громаден и безобразен, точно лесной людоед.
— Не первый красавец на деревне, — замечает хозяйка.
Я довольно резко отвечаю:
— Он другими качествами прославлен!
— Да ладно, не кипятись, — миролюбиво отвечает она. — Я же не отрицаю, что этот малый стоит своего веса золотом. Да и мечом, небось, отменно владеет.
В ее голос все-таки прокрадывается насмешка. Ясно, что за «меч» она имела в виду. И какого рода отношения успела нам с Чудищем приписать.
Я уже собираюсь высказать примерно четверть того, что по этому поводу думаю, но тут снаружи со стуком вламываются ее сыновья.
— Папа сказал, что нам не грех поживиться за счет вонючих французов! — восклицает младший.
В руках у него меч едва ли не длиннее его самого. Как бы старшему брату голову не снес!
— Поживиться — да, а брата увечить не моги, — велит мать. — Живо уберите все это подальше!
Мальчишки уносятся по лестнице в свои комнаты. Я было направляюсь следом за хозяйкой на кухню, помогать с ужином, но она сразу выставляет меня.
— Это ведь твои ножи прикончили двоих скотов, — говорит она. — Я была бы тварью неблагодарной, если бы после такого тебя к готовке приставила! Вот, держи! — Она протягивает мне ведерко с водой, потом снимает котелок с крюка над огнем. — Лучше вымойся хорошенько, самое то после дальней дороги.
Мне бы оскорбиться, ведь меня чуть ли не в глаза грязнулей назвали, но благодарность за возможность ополоснуться
Ужин поистине превосходит все, что мне доводилось пробовать за пиршественными столами в каких угодно дворцах. Жареный гусь роскошен: хрустящая корочка, а внутри сочное и ароматное мясо. Рядом исходит паром тушеная баранина с капустой и луком-пореем. Домашний черный хлеб, молодой сыр, некрепкое красное вино, грушевый сидр и печеные яблоки со сливками…
За столом царит ощущение праздника. Наши хозяева — Гвийон и Бетт — находятся в прекрасном расположении духа, как часто бывает после едва не случившегося несчастья. Даже Янник весело улыбается и кивает. Может, просто потому, что впервые за долгое время смог как следует набить брюхо. Крестьянские сыновья то откровенно млеют, удостоенные чести ужинать за одним столом с самим Чудищем Варохским, то неуклюже пытаются произвести на него впечатление. Вернее, посрамить друг дружку.
— Антуан завизжал, как девчонка, когда появились воины, — говорит Жак.
Антуан жарко краснеет и тычет его локтем под ребра:
— Еще чего! У меня просто голос сорвался.
— Из-за того, что ты очень громко визжал, — хихикает Жак.
— Я хоть не пробовал окороком отбиваться. И потом, — Антуан воздевает над головой французский кинжал, — в другой раз я их встречу во всеоружии! Больше они так легко не отделаются!
— Я бы не сказала, что мертвецы, лежащие среди навоза в вашем хлеву, так уж легко отделались, — замечаю я.
К моему немалому удивлению, все хохочут.
— Верно сказано, — говорит Гвийон, поднимая чашку с вином. Потом умеривает веселье. — Что у нас такое с французами, господин де Варох? Неужели снова война?
Чудище отвечает:
— Дела, к сожалению, не блестящи. Половина советников герцогини от нее сбежала. Маршал Рье объединил силы с графом д'Альбрэ, и они вместе заняли Нант. А французы использовали это как предлог для вторжения, о котором долго мечтали. — Он оборачивается ко мне. — Какие-нибудь города, кроме Ансени, еще пали?
— Насколько мне известно, пока нет. И д'Альбрэ по-прежнему носится с планом женитьбы на герцогине. — Я смотрю на наших хозяев. — Государыня еле спаслась из расставленной на нее ловушки, и не в последнюю очередь благодаря господину де Вароху. Тогда-то он и принял тяжкие раны.
Гвийон с женой немедленно поднимают за рыцаря тост, заставляя его смущенно потупиться.
Крестьянин озабоченно хмурится:
— Получается, нам только и осталось выбирать, под кого лечь? Под французов или под графа?
Бетт невольно содрогается.
— Уж лучше французы, — произносит она, допивая вино.
Стало быть, жуткие россказни про д'Альбрэ достигли даже этих мест.
— Доберемся до Ренна, глядишь, что-нибудь прояснится, — говорю я. — Герцогиня, несомненно, трудится с верными советниками над новым планом по спасению отечества, быть может, даже прямо сейчас, пока мы тут сидим.