Темные Дни
Шрифт:
– Лукас...
Он покачал головой.
– Мередит сделала мне одолжение. Я никогда не был счастлив в свое время. Я не должен был быть там. Когда я оказался в ловушке в первый раз, у меня не было ничего, за что стоило держаться, только ярость и мысли о мести. На этот раз все будет по-другому. Легче. У меня будет твоя память, которая будет удерживать меня. Ты будешь моим спокойствием.
Я открыла рот, чтобы сказать ему, что я согласилась, что он должен был быть здесь. Сейчас. Со мной. Но он продолжал говорить.
– Но я не убийца, пожалуйста, не проси, чтобы я
– Независимо от того, насколько сильно он хотел этого.
Похоже, что он больше пытался убедить себя, чем меня.
Я вспомнила, что он сказал в лесу на железнодорожных путях.
– Может быть, это мое покаяние. Вечность в коробке. Я совершал ошибки, все мы это делаем, и, может быть, это мое наказание. Моя судьба. Нести Гнев в моем сердце, чтобы никто другой этого не делал.
– Мередит сказала сегодня что-то в школе. О том, как она была в состоянии сделать то, что сделала, потому что ты был жизнеспособным. Что произошло, Лукас? Что ты сделал?
Он отпустил мой подбородок и оторвался. Я хотела вернуть его руку, но сопротивлялась, сосредоточив внимание на звуке его голоса.
– Она права. Я был очень зол.
– Почему ты был зол?
В его глазах блеснула красная искра. Вспышка. Лишь одно мгновение.
– Мой отец не был благородным джентльменом, каким знала и любила его общественность. Он был монстром. Яростным и жестоким.
– Ты ненавидел его.
Лукас рассмеялся.
– Я не только ненавидел его, я хотел, чтобы он умер, - он вздохнул.
– Он управлял нашим домом железным кулаком. Мама была ему слуга, а не жена.
Я вспомнила его реакцию, когда он нашел меня в лесу. Искра гнева в его глазах, когда он сказал Гарретту не причинять мне боль. Он монстр! Он перенес свой гнев на своего отца на Гарретта.
– Он бил её, - прошептала я.
– Я испытал достаточно его лечебных мер. На ней...на мне. В ночь после того, как я нашел Мередит с сыном фермера, я столкнулся с моим отцом. Я был неустойчивым. Запутанным. Я забрал свою мать из дома и обещал вернуться, чтобы прикончить его. Именно это я и имел в виду. Я бы это сделал, но...
– Но на пути попалась Мередит.
Он кивнул.
– Всего через несколько часов после того, как я отвел маму в дом своей сестры, Мередит нашла меня. Зная то, что я знаю сейчас, я все это понимаю. Именно она подтолкнула меня, за день до этого, принять меры против моего отца. Полагаю, она подставила меня с самого начала.
– Мне очень жаль, - сказала я тихо. Я не могла себе представить, как можно было расти в таком месте. Как ему было страшно, когда он был ребенком.
– Я заслужил то, что получил, - сказал он почти шепотом.
– Если бы он был жив, когда я был выпущен в 1910 году, я бы убил его, не задумываясь. Даже после всех этих лет, я хотел, чтобы он умер. Это было первое, о чем я подумал, когда мои ноги коснулись твердой почвы. Сначала он, затем Мередит.
Я взяла его за руку.
– Это не делает тебя злым. Это делает тебя человеком.
– Я был монстром. Прямо как он.
Не было никакого смысла с ним спорить, потому что он считал, без всяких сомнений, что он принадлежал этой коробке. Что бы я ни сказала, это не освободит его от этого.
– Тогда мы должны быть вместе, - прошептала я, наклоняясь ближе.- Потому что я тоже наполовину монстр.
Я слышала это миллион раз. Нравится нам это или нет, мы все становились нашими родителями. Это почти никогда не беспокоило меня. Моя мама была красивой и умной. Она могла надрать задницу как никто другой. Она была храброй, остроумной и доброй. Хотела бы я вырасти, чтобы быть как она? Конечно. За исключением одной маленькой мелочи. Я хотела учиться на её ошибке. Ошибка. Только одна. Одно решение, которое привело к жизни в боли и тоске.
Все или ничего - я догадалась, что это правда. Исключая мои иногда сомнительные методы и слегка странные морали, которые я получила с папиной стороны, я стала моей матерью.
Во всех аспектах.
– Я хочу, чтобы ты остался, - прошептала я. Что-то теплое упало на мою щеку. Слеза.
Мы встретились лишь несколько дней назад, но так или иначе, казалось, что я знала его гораздо дольше. Он видел меня сильной и слабой, и его это не беспокоило. Он был первым человеком, исключая мою маму, который нормально чувствовал себя с обычной Джесси. Обычной Джесси, которая травила монстров из ада, а также была девочкой-подростком.
Он наклонился снова, прижимаясь к моему лбу своим.
– Всю мою жизнь я ждал. Я не знал чего, пока это не нашел. Затем я нашел тебя, ожидающую меня сотни лет.
Он испустил горький смешок, и я вздохнула.
– Жаль, что я не родилась немного раньше, да?
Его руки скользнули по моим щекам и запутались в моих волосах.
– Или я чуть позже.
Наши губы встретились, и в течение нескольких блаженных минут больное прощание, нависшее над головой, исчезло.
ГЛАВА 24
Остался один день...
Первое, что я услышала, когда проснулась на следующее утро, это крик. На самом деле, какие-то проклятия. Слова, которые заставили бы любого уважающего себя байкера призадуматься. Это не был голос, который я узнала, поэтому, я предположила, что охота мамы за Обжорством прошла успешно. Два готовы. Ещё четыре.
Следующее, что я поняла, это то, что я не была в постели.
Снова лунатизм. Это, должно быть, стресс по всему происходящему. На этот раз я закончила тем, что свернулась под своим столом. Раскручивая себя, я отодвинула стул и выползла наружу.
В мое отсутствие, Смоки воспользовался пустой постелью. А точнее моей подушкой. Если бы я нашла след слизи собаки-демона в любом месте рядом с ним, то для него все было бы кончено. Я подняла простынь, встряхивая кровать и вытрясая из него сон. Он посмотрел на меня, два раза тявкнул, а затем исчез в облаке вонючего черного дыма. Испаряться, чтобы делать все, что он делал весь день, это не вызывает сомнений. Я отказалась от попыток избавиться от него. Он несколько раз пригождался. Кроме того, я отчасти привыкла к его присутствию.