Тёмные фантазии

Окишева Вера Павловна

— Да, я доверяю Феликсу, потому что он мой муж и единственный мужчина.

— Но он не садист, он не сможет полноценно войти в роль, — попытался возмутиться Тамино, с большой неохотой отдавая своему подчиненному любимый кнут.

— Вы же сами понимаете, что просто наговариваете на него. Феликс много лет назад доказал самой шиямате Желиане на что способен, если его попросить, — с усмешкой отозвалась Виолетта, ерзая на стуле. Все же неудобный он. И как тут говорить о возбуждении, если уже вся попа квадратная.

Воздух неожиданно прорезал свист кнута.

— Смотри

на меня! — строгий приказ подстегнул женщину подчиниться.

Она распахнула глаза и замерла как кролик перед удавом. Вроде бы композиция не особо изменилась, но аура перестала быть угрожающей, наоборот, стала опасно будоражащей. Феликса укрывала тень, как до этого Алиаса, но делала она это столько влюбленно, что Виолетте впору ревновать. Очертания лица были обрисованы светлыми штрихами, и образ любимого лишь подстегивал воображение. Внутри женщины уже не просто все дрожало, а вибрировало от возбуждения, между ног разгоралось пламя. Как же он был хорош, такой строгий, холодный, и Виолетта даже забыла о кнуте, который неожиданно ожил, резко расплетаясь, и, как живой, взвился, хлестко рассекая воздух.

Виолетта вздрогнула и оцепенела в ужасе. Он же не собирался ее бить? Сердце заходилось в груди, болезненное ощущение браслетов на запястьях нагнетало обстановку беспомощности. Она должна его остановить, но горло перехватил спазм страха так, что между губ вырывался сиплый хрип.

Но этого было достаточно для Феликса, чтобы он отбросил кнут, опустился перед Виолеттой на колени, обхватил ее лицо ладонями и впился жадным поцелуем в губы.

— Тихо, тихо, маленькая, это я, твой Феликс. Все хорошо.

Он освободил руки жене, и та порывисто обняла его за шею.

— Я так испугалась, — прошептала она, зажмуриваясь сильнее.

— Все закончилось. Ты со мной.

— Ну и как? Вы почувствовали особенные эмоции, Виола? — тепло уточнил Алиас, поднимая с пола и скручивая кнут. Его взгляд искрился довольством и хитрыми искрами.

— Да. Почувствовала. Век не забуду вашу помощь, ши Тамино, — обиженно процедила Виолетта, гневно глядя на шиянарца.

— Жду не дождусь продолжения истории, — с мечтательной улыбочкой заявил непробиваемый миллиардер. — Если еще понадобится моя помощь, только намекните.

Я тут как тут.

Феликс унес жену на руках в свой кабинет, где привел ее в чувство. Она выпила горячий чай и зависла, погружаясь в анализ своих ощущений.

— Слушай, а это был хороший урок. Я прям чувствую, как меня распирает вдохновение. Так, мне нужно срочно домой.

Она вскочила с дивана, а Феликс, стоящий у бара, выпил залпом свой чай и раздраженно выдохнул. Он так надеялся, что Виолетта передумает лезть в эту историю, но ничего не вышло. Это будет сложный месяц, очень сложный.

Даша

Мне достался самый безмозглый похититель всех времен и народов! Под этим резюме я авторитетно подписываюсь. Но удачливый, зараза, тут уж ничего не скажешь, уже минут пятнадцать зайцем по коридорам бегает, а все погони нет. Почему меня не охраняли телохранители, которые обычно бессменными дозорными стояли у дверей, осталось для меня тайной.

Однако же поразило меня куда больше другое: уверенность похитителя, что на меня подействует аромат какого-то препарата, которым он мне прыснул в лицо. Но когда я удивленно поморгала и до него дошло, что эффекта ноль, он решил действовать по старинке: хватать и нести. Руки хоть догадался сковать и комм снять и выбросить. Букетик жалко. Красивые розочки, пусть и не от Алиаса Тамино.

Но возвращаясь к похитителю, сокрушенно мотаю головой: парень явно туповат. Вот что ни говори, а нонарская кровь угнетает даже унжирские гены. Гениев среди полукровок нонарцев нет. Они даже не особо и сильные, уступают чистокровным нонарцам, что уж говорить о манаукцах. Только кожа жесткая, серая, на ощупь прохладная, как у хладнокровных.

Все это я успела ощутить, пока похититель мне рот завязывал. Смешно сказать, он не сразу сообразил это сделать, но меня почему-то так никто и не услышал. Все же есть минусы того, что ты живешь в манаукском секторе, где обычно малолюдно, так как манаукцы трудоголики, а подопечные заняты своими делами, и они порой совершенно глухи к чужим проблемам.

Устав болтаться на спине полукровки, я стянула со рта повязку и спросила:

— Может, поговорим? А то мне кажется, ты заблудился, ты этот коридор уже пробегал.

Конечно, это была неправда, но ведь с чего-то надо строить диалог с похитителем.

Парень как стену врезался, остановился, стал сверяться со своей картой.

— Ты меня хоть с какой целью выкрал? Если для выкупа, так ты озвучь цену, я и сама за себя могу заплатить, я вполне себе обеспеченная девушка.

Нонарец поставил меня на пол, гневно прожег взглядом, нависнув, сипло, словно запыхался, выдал обвиняюще:

— Я здесь не пробега-а-ал!

— Я, видимо, перепутала с каким-то другим коридором, но это же типичная старая станция, здесь все так похоже. Ты только не обижайся. Итак, с какой целью, м-м-м-м!.. — возмущенно замычала, когда этот гад — нет бы начать уже переговоры о выкупе — натянул мне повязку на рот, а затем снова закинул на плечо.

Страдальчески замычала, опустив безвольно руки вниз. Парень реально тупой. Нет бы не самому бегать в плаще сером, а меня в него укутать, ведь если кто увидит нас, сразу же поймет, что меня похитили! Стянула повязку и поделилась своими умозаключениями с идиотом. И вновь меня скинули с плеча и поставили перед стенкой, затем укутали в плащ, который незадачливый похититель все же припас заранее. Так это вовсе не горб был у нонарца, и именно рюкзак! Он явно готовился. Еще и фильтры носовые достал.

— Универсальные, — со знанием дела прокомментировала я и поинтересовалась: — Через нонарский сектор будем убегать?

— Да, — припечатал нонарцец.

Я залюбовалась его золотистыми глазами с круглыми стандартными для унжирцев зрачками. И нос у него был не плоский, как у нонарцев, а еще реснички и брови, только синие. Такой весь из себя серокожий унжирец.

— Так все же, сколько хочешь за выкуп? — спросила, шевеля носом, чтобы фильтры встали ровно, а то некоторые пихают их очень грубо.