Тёмные фантазии
Шрифт:
— Мне не нужен выкуп. Я тебя для себя выкрал.
Ух ты, звездец какой! Вот сейчас я поднапряглась. Одно дело, когда тебя унжирец крадет, и тут понятно для чего — для экспериментов. Другое, когда манаукец — чтобы род свой во мне продолжить, землянин — тут, конечно же, есть разные сценарии, и я не хотела бы оказаться в руках этих агрессивно настроенных фанатиков. А вот когда нонарец крадет…
— А для чего? — осторожно уточнила. — Женой сделать?
— Нет. Ты меня с братом-то не путай.
Ух ты, как все забавненько
— Ты брат этого маленького кошмарика? Как же его звали? Кунуун…
— Конуун, сын Оторуна, женщина. И не смей меня с ним сравнивать и путать. Мне не нужна жена, мне нужен ребенок от тебя.
— А разве у вас так можно? Боги не прогневаются?
— Я договорюсь с ними, манауканка.
— А-а-а! — тут я догадалась. — Никто из твоих родителей не знает, что ты решил меня украсть! Благословения не дали. Понятненько. Но ничего, можно и по унжирским законам расписаться. Ты же полукровка.
— Ты тоже, — бросил в ответ нонарец.
Я не стала отрицать и тыкать носом в его ошибку. Для всех я всего лишь на четверть унжирка. Ну не мог же он узнать мою тайну. Папа строго следит за этим.
Или все же произошла утечка?
— И вообще, мне не нужно ничье благословение, ясно тебе, женщина? — шипел на меня явно обиженный миром нонарец, растягивая смешно гласные, как и все жабеныши.
— Что здесь неясного, конечно мне все ясно. Одинокий, брошенный, никому не нужный, так ведь? Большинство полукровок живут такими же несчастными, как и ты. Я, между прочим, тоже. Заперта в клетке, а родителям нет до меня дела. Наверное, ты и сам знаешь, что у меня сестренка родилась. И так-то я не особо была интересна матери, а сейчас чувствую себя лишней в семье.
Нонарец молчал, лишь изучающе следил за мной, слушал, что немаловажно и глубоко дышал. Я, кажется, нащупала его слабую сторону, и надо давить на нее.
— Ну чего встал? — схватила я его за руку своими сцепленными и потянула к лифтам. — Где там проход на нонарский уровень. И капюшон мне поправь, поглубже натяни.
— Ты чего так себя ведешь? — подозрительно поинтересовался мой похититель, а я усмехнулась. Лучше тебе не знать, мой хороший. Как говорится, не можешь бороться — возглавь.
— Мы полукровки. Нам надо держаться вместе, — пыхтя проговорила я, утягивая за собой не особо расторопного нонарца. — Так ведь? А то, что благословения тебе не дали, не переживай. Можно и в грехе жить, главное же любовь. Ты же меня любишь?
— С чего ты решила? — усмехнулся он.
— Как с чего? Вот Конуун меня сразу в жены захотел взять, сказал, что я красивая. Разве нет?
— Да не особо, — не согласился со мной похититель, а мне впору было обидеться.
— Как это нет? — в изумлении остановилась и ножкой топнула. — А чего тогда украл, раз не нравлюсь?
— Так ты же полукровка! — выдал капитан Очевидность.
— И чего теперь? Тебе мало, что
— Но ты манауканка! И вообще…
Что там дальше вообще — не сказал, зато на рот опять повязку натянул и, приобняв, потащил не к лифтам, а запасной лестнице. Нет, ну вот звездец! Такой план ледяной комете под хвост! Еще бы чуть-чуть и он бы точно передумал меня красть! Все же всем нужна манна в моей ДНК. Печальненько.
Хотя интересный опыт. Вот так, чтобы по-настоящему, меня же никогда не крали. Да, я всегда ощущала эту тяжесть нависнувшей надо мной беды, и подозрения, конечно же, падали на прадедушку и прочих ушлых унжирцев, коим успех моего деда Ясина покоя не давал. Мы с двоюродной сестрой не могли толком никуда слетать без толпы телохранителей на прицепе. Нам с Елизаветой путешествия были противопоказаны, и, как показала практика, небезосновательно. А сейчас мне выпал уникальный шанс попутешествовать по Галактике.
Это я к тому сейчас, что нонарец-то оказался не просто подготовленным, а прям продуманно-подготовленным. Усадил меня в салон комфортабельного дорогого ската, открыл тубу для фильтров, активировав их на возвращение в заводскую упаковку, где они будут продезинфицированы и стерилизованы. Вот только ощущение, когда эти самые фильтры выползают из твоего носа, как какие-то насекомые, очень уж неприятное. Все же никакого воспитания у нонарца, мог бы и подумать обо мне хоть немного.
— Тебя как звать-то? — спросила я, снова стянув надоевшую повязку с губ. Поводила носом, избавляясь от неприятных ощущений.
— Я для тебя апа Ялайш, сын…
— Лапочка, значит, мне нравится, — перебила я разошедшегося парня, который так и застыл, не донеся свой величественный зад до кресла пилота. — А меня можешь звать свет надежды моей, или как-нибудь так же красиво. Я ведь твоя надежда на лучший исход всей этой каши, которую ты заварил.
— Я тебе не лапочка! — возмутился полукровка. Он все же сел в кресло и лишь после того, как запустил двигатели и выровнял скайт, спросил, обернувшись вполоборота: — Какой каши? Ты о чем, женщина?
Я бы усмехнулась, да нет, я бы и посмеялась вслух от всей души, да ведь бедняга не поймет. Вот как на меня смотрит обиженно, нет бы умолять себя спасти.
— Прямая тебе дорога в тюрьму! Ну а что ты хотел! Не абы кого украл, а меня, любовь и звезду всей Манаукской Федерации! Поэтому возвращаться в Нонарскую Империю тебе нельзя. Ты же понимаешь, что, никого не известив о своем замысле, ты подставил под удар не только свою семью, но и самого императора-отца, а он ссориться ни с унжирцами, не тем более с манаукцами не станет. А именно это и произойдет, когда станет известно, кто меня выкрал и, главное, зачем. У тебя ведь нет влиятельного покровителя за спиной?