Тёмные фантазии
Шрифт:
— Она очень сильно переживает за вас, просила вернуть вас с Дарьей домой.
— Я кишки вырву этому гаденышу и в глотку воткну, если с дочкой случится что-нибудь плохое.
— При всем моем к вам уважении, наставник, я прошу вас вернуться домой. Дашу я найду, клянусь своей жизнью. А вот ваша жена очень переживает.
— Что ты хочешь этим сказать? Как ты найдешь мою дочку, если я не могу найти? Что ты о себе возомнил, щенок? — вспылил Жибор и даже тряхнул Эсама за грудки.
Тот не сопротивлялся, понимая, что наставнику сейчас нужно выплеснуть эмоции.
— Шия Дорош не справляется с Кариной. Нам с ребятами пришлось организовать отряд нянек, чтобы помогать ей. Вы ей сейчас необходимы рядом.
Дорош тряхнул головой, словно приходя в себя, отпустил Лимайна, потер ладонями лицо.
— Я не могу вернуться один. Даша, моя Дашенька. Я так перед ней виноват. Не углядел, поверил этому Тамино, ведь знал, что ему нельзя верить.
— Ваша жена вас простит, уже простила. Она обмолвилась, что Даша больше в нее по характеру. Она очень переживает, у нее даже цвет глаз изменился. Словно все глаза свои выплакала.
— Что ты сказал? — Разъяренный шиянарец неожиданно припер Эсама к стене. — Повтори, что ты сказал?
— Что я сказал? — не понял Лимайн реакцию наставника.
— Изменился цвет глаз? — сухо уточнил Жибор, и Эсам с трудом кивнул в ответ.
Дорош отстранился, нервно зарылся руками в волосы, походил туда-сюда перед
Лимайном, подозрительно на него поглядывая.
— В общем, так. — Он остановился прямо напротив Лимайна. — Я лечу домой. Ты мне находишь этого нонарца, из любой норы, в которую он зарылся, достаешь и привозишь на Новоман вместе с Дашей. И помни, если он ее… если он над ней надругался — он мне нужен живой. Ясно?
Лимайн кивнул, не желая даже думать о плохом.
— Клянусь.
Мужчины продолжили путь, но Дорош внезапно опять остановился.
— А с кем ты оставил мою жену?
— Так с Галотом и еще парочкой парней.
Дорош грязно выругался и чуть ли не за шкирку потащил Лимайна в свой жилблок, где надавал ему столько аппаратуры, что в один чемодан не влезло.
— Все равно этот гад ошибется, и маячки сработают. Твоя задача не прохлопать этот момент ушами и запеленговать местонахождение дочки. И докладывай мне. Я дома тоже подключу Дашины маяки. Надежды на патруль нет. Да и я не хочу, чтобы кто-то нашел мою дочь раньше нас. Махтан, конечно, перестраховался, но лучше бы не в президентах сидел, а на станции свое законное место занял. Не служба безопасности, а одно название. И Тамино этот. Гад, не верь ему никогда. Он может предложить сотрудничество, сразу шли его к черной дыре в зад. Предчувствие у меня плохое на его счет. Слишком расшаркивался передо мной с извинениями. Что-то здесь нечисто. Понял?
— Так точно, наставник.
— Вот файлы с камер, вот все полицейские отчеты, — на комм Лимайна сыпались сообщения, а Эсам все больше терялся в сомнениях.
Что, собственно, такого важного он сообщил наставнику, что тот так резко изменил свое мнение и сейчас спешно возвращается домой к жене. Чуть подумав, он решил сообщить:
— Они у нее голубые.
Эффект не заставил себя
— Не синие?
Уточнение было странным и наводило на мысли.
— Нет, именно голубые.
— Хорошо, вот еще мой личный отчет, — продолжил инструктаж Дорош.
Эсаму стало ясно, что смена цвета глаз необычайно важна. И не стоило забывать, что Натали Дорош полукровка унжирка.
— У Дарьи тоже могут меняться глаза?
Дорош поджал губы и хмуро глянул на Эсама.
— Не лезь не в свое дело. Твоя задача найти мою дочь.
— Но у нее не меняются глаза, так ведь? Пока не меняются.
— Что ты вообще знаешь об унжирцах, Лимайн? Ничего, а стоило бы. Мы не просто так их ненавидим. Это на подсознательном уровне. Унжирцы чужие не только для нашего понимания, но и для нонарского, и земного тоже. Я очень надеюсь, что глаза Даши никогда не станут менять цвет.
— Но тот похититель, но ведь тоже наполовину унжирец, я не верю, что кто-то из землян решился на подобный эксперимент.
— Эсам, ты смерти моей хочешь или чего пытаешься добиться? Да, он точно полукровка с нонарской и унжирской кровью.
И да, у моей дочери еще пока не меняется цвет глаз, но она совершеннолетняя и вполне возможно, что это произойдет. Твоя задача найти их раньше этого момента, так ясно?
— Так точно, наставник.
— Тогда вперед и с песней. Привези мне дочь в целости и сохранности, а этого жабеныша можешь по частям, но чтобы он еще дышал. Придушу его собственными руками.
И это не было пустым обещанием. Эсам прекрасно слышал смертный приговор в голосе наставника. Манаукцы, а тем более шиянарцы не прощают обидчиков и не успокаиваются, пока не отомстят.
Станция «Астрея»
Кожа на запястьях болезненно ныла от железного плена наручников. Они слегка вибрировали синхронно с телом, которое било нервная дрожь. Комната, окутанная полумраком, пахла дорогим парфюмом и хоть была теплой, но озноб не покидал ни тело, ни душу пленницы ситуации. Она сидела на стуле, пыталась сглотнуть ком страха, глядя на высокого мужчину в деловом костюме. Он стоял спиной к свету неразличимым для глаз силуэтом, зато сжатый в его руках кнут был четко виден. Страшно до чертиков и хотелось постыдно сбежать в туалет. Возбуждение? Да ни разу. Виолетта вообще не понимала, зачем подписалась на весь этот фарс.
Мотнув головой, она не выдержала:
— Нет, все, все, ши Тамино, отдайте кнут Феликсу и отойдите от меня подальше.
— Феликсу? — удивился Алиас, разглядывая розововолосую писательницу, которая даже зажмурилась от напряжения.
Она явно чувствовала себя неуютно, все внутренности уже свело от страха и глупости ситуации, а пальчики на ногах поджались.
— Да, Феликсу. И, милый, сними пиджак, подогни рукава рубашки и ворот расстегни.
— Значит, мне вы не доверяете?
Наверное, это должно было прозвучать обиженно, но у ши Тамино не вышло сыграть на жалости Виолетты.