Темные изумрудные волны
Шрифт:
— Тебе придется лизать его язычком, и это очень мило, — заметил Андрей.
— А тебе бы только посмотреть, как я это делаю! Возьми себе тоже.
Они были счастливы, и радость свою, всеобъемлющую и простую, они расточали в легких словах, как будто ничего не значащих. Они смеялись, когда абхазец-мороженщик, сопровождая слова скупой и выразительной мимикой, в разговоре с ними употреблял выражения на своём родном языке. Её забавляла удивительная подвижность его старого благодушного лица. Казалось, во всех порах кожи вокруг её полуоткрытого рта разлито удовольствие.
— Днём
— Да, нас много, мы все прожорливые, похотливые сучки, и у нас тягость к дорогим вещам.
Она протянула ему свое мороженое:
— Лизни. Нет, не кусай! Лизни его языком.
Андрей послушно сделал, она расхохоталась.
— Интересно, что попросит та, другая, вечерняя Катя.
Когда она съела мороженое, он стал уговаривать её снова посетить развалины Келасурской башни. Это так близко. Двадцать… ну, тридцать минут — и они увидят эту древнюю каменную драгоценность. Катя согласилась. И они поехали.
То были развалины огромной башни из валунов, которая является началом Великой Абхазской стены. Стена тянется от моря по ущельям и горам Абхазии на 160 километров. В скале, на высоте 50 метров, где сохранились фрагменты древних стен, выдолблен целый пещерный замок.
— Ты доволен? — спросила Катя скептически.
Ей было непонятно, зачем второй раз ехать смотреть на это место. Камни и камни. Внутрь замка не попасть. Был бы какой-нибудь музей.
— Ты слышал о том, что там жили монахи-пустынники? Вот кто совершал подвиги благочестия и воздержания. То, что рассказала Тинатин, вызывает большое подозрение. Надо съездить в тот монастырь и посмотреть на икону, для написания которой позировала чудо-княгиня.
Андрей воздержался от комментариев. Бросив прощальный взгляд на развалины башни, он заметил:
— Башня и стены имеют оборонительное значение. Обычно охраняют семьи, ценности, скотину. Зачем строить дорогостоящие укрепления для полоумных монахов? Они могут существовать в любом месте, и никто их не тронет.
— Андрюша! Поехали, дружочек мой, на пляж! Чувствую, твоя разомлевшая от солнца голова сейчас такое высыплет…
И они покинули местность, овеянную легендами.
На пляже Катя, копируя своё изображение на картине, бежала к морю. Возвращалась и бежала снова, а Андрей её фотографировал. Она посетовала, что в этом месте нельзя раздеться полностью. Наконец, устав от забегов, присела на камни.
— Андрюша, купи мне мороженое!
Он посмотрел вокруг. Дорожка, заросли пальм, эвкалиптов, и олеандров. Ни одного киоска.
— Пожалуйста… — протянула она жалобно. — Ты же так заботишься о моём здоровье. А в мороженом много кальция, оно полезно для ногтей. А ещё для волос, и для зубов.
Выяснилось, что его не надо долго уговаривать. Он и так был готов притаранить сюда целый хладокомбинат, просто не знал, куда идти. И, наказав ей быть осторожной, пошел наугад. Проплутав минут пятнадцать в поисках, нашел мороженщика, и взял две порции. Обратный путь занял больше времени, чем он ожидал. Андрей заблудился в этих аллеях, и, потеряв терпение, пошел прямо по клумбам и газонам. Внезапно его охватил страх — как тогда, когда он искал Катю.
«Быстрее!» — думал он.
Выскочив на берег, посмотрел по сторонам. Редкие группы отдыхающих — по двое, по трое. Кати нигде не было. От волнения он никак не мог сообразить, куда пойти: вправо или влево. Не запомнилось ни одного ориентира. Да и где, в конце концов, Катя? Не мог же он так далеко уйти!
Мороженое таяло. Погадав, как на экзамене, какой билет взять, решил пойти направо. Он шел быстрым шагом, напряженно всматриваясь вдаль, и внезапно увидел одинокую фигурку, лежавшую на камнях, до этого скрытую от ищущего взгляда группой отдыхающих.
Громко выругавшись, Андрей побежал что есть сил. Приближаясь, он заметил, что она лежала на боку без движения — в странной, застывшей позе.
— Катя! — громко крикнул он издалека.
Она не шевелилась.
— Катя!!! — закричал он, приблизившись.
Она испуганно обернулась и приподнялась на локте.
— Ты чего такой… Что-то случилось?
— Я заблудился, — сказал он, в изнеможении опустился рядом с ней и протянул мороженое. Его поразил её взгляд — отрешенный, равнодушный ко всему морскому. И как-то странно она лежала.
— Какой же ты беспомощный. Тебя уже нельзя отпускать одного в город.
Мороженое таяло у неё в руках, по тыльной стороне ладони стекали белые струйки. Оглянувшись быстрым взглядом, Андрей поправил её купальные трусики. Заметив покрасневшее от неудобного лежания на камнях плечо, спросил:
— Ты лежала в какой-то странной позе. Ты нормально себя чувствуешь?
— Разве незаметно. Я работала мышцами. И заодно проверяла…
Она облизнула липкий от мороженого средний палец правой руки.
— … как это работает.
Машинально посмотрев на тонкую бретельку её купальника, Андрей поинтересовался, какими ещё мышцами.
— Их не видно. Но они тоже нуждаются в тренировке.
До него, наконец, дошло. Да, согласился Андрей, ощущать движения мышц… где-то там в глубине — самое подходящее занятие в то время, когда он сходит с ума в её поисках. Для тренировки женских мышц полумрак, нагота и эротическое настроение вовсе необязательны. Этим можно заниматься хоть на сухумском пляже, в окружении горячих кавказских парней, в отсутствие своего молодого человека.
— Ну знаешь. что… если мне представилась возможность выполнить упражнения, способствующие установить контроль энергии в муладхар-чакре, которая, кстати, отвечает за сексуальную жизнь… то я просто была обязана их выполнить.
Он еще раз оглянулся. Рядом — никого. Лишь ленивый плеск волн доносился до них.
— Никто не подходил с советами?…
Она надулась. Проглатывая вторую порцию мороженого, она сказала, как обычно, с расстановкой, добавив вызывающие нотки:
— Ты никогда мне не делал комплиментов, как здорово у меня там всё устроено. И я подумала: может что-то не в порядке.