Темные пути любви

Рэдклифф

– В этом я не сомневаюсь, - Хейз наклонилась вперед и оперлась обоими локтями о полированную столешницу орехового дерева. – Но нам с вами нужно проработать организационные вопросы. Прежде чем мы приступим к обсуждению персонала, планов и сроков, нам нужно имя. – Она негромко рассмеялась при виде замешательства на лице Оден. – Для нового издательства.

– О, конечно, - Оден вспыхнула, понимая, что Хейдон Палмер неотрывно следила за ней с тех самых пор, как она вошла в кабинет. Напряженное и пристальное внимание было необычным и волнующим. – Что вы надумали?

–

Ммм, только не я. – Хейз помотала головой. – Я подумала, что мы предоставим эту честь новоназначенному директору отдела.

– Но я же понятия не имею, что именно требуется, - запротестовала Оден.

К ее удивлению Хейз встала, обошла стол и остановилась в паре шагов от нее. Она прислонилась бедром к столу и засунула руку в карман брюк. Пола пиджака оказалась сзади, а белая рубашка натянулась, подчеркивая грудь. Оден мельком подумала, что вчера не соврала Гейл, описывая издателя. Худощавая, крепкая и почти звенит от напряжения. У нее дух перехватило, когда она ощутила энергию, которую излучала стоящая перед ней женщина, и собственное ответное волнение.

– Я подкину вам идею для затравки, - произнесла Хейз. – Арлекин Паблишинг недавно выпустил новую серию, рассчитанную на то, чтобы привлечь современного читателя. Как вы знаете, «Арлекин» пребывает на этом рынке едва ли не от сотворения мира, и они являются практически золотым стандартом в сфере любовной литературы – по крайней мере, для людей с нормальной ориентацией.

Оден не смогла прочесть в ее словах ничего, что позволило бы ей предположить, что это был вопрос или признание. Слова Гейл зазвучали у нее в ушах. Она – гей? А она в курсе, что ты – нет?

Насколько это важно? Оден поняла, что отвлеклась и быстро сосредоточилась, опасаясь, что пропустила что-то существенное. Так на меня не похоже. 

– В последние годы, - говорила Хейз, - на гетеросексуальном рынке, по крайней мере, тон и направление любовной прозы изменились в соответствии с развитием роли женщины в современном мире. Появилось больше описаний женщин, делающих карьеру и выходящих замуж позже, а то и не выходящих вовсе; одиноких, но сексуально активных женщин и женщин, которые не думают, что замужество – это главная цель их существования. Чтобы выделить эти книги, «Арлекин» выпустил серию «Пламя», это их сексуальное направление, - она усмехнулась. – Хотела бы я поприсутствовать на их совещаниях, когда они обсуждали, как им отпочковать это новое детище.

Оден поняла, что тоже смеется, представляя себе эту картину.

– Отлично, я поняла суть. Но позвольте я задам вам вопрос – а в лесби-литературе проявляется та же тенденция? Сильно ли изменилась она за последние двадцать или тридцать лет?

Хейз вздернула бровь.

– Хороший вопрос. Да, в некотором смысле, я думаю, точно изменилась. Стало гораздо меньше историй о каминг-аутах и гораздо меньше описаний персонажей, которые борются с собственной ориентацией. Это следствие того, что многие лесбиянки живут в ладу со своей сексуальностью, я так понимаю. Стало больше книг о рождении детей и проблемах, с которыми сталкиваются пары в семейных отношениях, -

она пожала плечами. – Но в целом, основные принципы развития сюжета в любовных романах остаются теми же, что для лесбиянок, что для натуралок, что двадцать лет назад, что сегодня.

Теперь уже Оден наклонилась вперед, захваченная в плен глубоким, плавным голосом Хейз.

– Какие принципы?

– Драматическое напряжение, затрагивание чувств, сексуальное влечение и борьба, преодоление препятствий, которые не позволяют любящим быть вместе.

– То, что вы перечислили – это шаблоны, - отметила Оден без тени критичности в голосе. Она искала точку опоры, мерило, которым она могла бы проверить свое понимание формы произведения.

Хейз повела плечом.

– В какой-то степени любой жанр можно назвать шаблоном. Есть некоторые элементы, которые большинство писателей и критиков считают важным для жанра мистического романа, например. То же самое можно сказать и о хорошей любовной истории.

– И большая часть моей работы как раз будет заключаться в том, чтобы распознать эти элементы, - пробормотала Оден вслух.

– Именно. Вы можете рассчитывать на помощь, но в большинстве случаев именно вы будете первой читать рукописи и, конечно же, вносить финальные правки.

Оден встала и подошла к сплошной стене из окон. Внизу автомобили вяло двигались по Волнат стрит на северной стороне площади Риттенхаус. Парк, занимавший четыре квартала, был полон мам с колясками, владельцев собак, выгуливающих своих питомцев и людей, сидевших на скамейках, потягивавших кофе и проглядывавших утренние газеты. Несколько дней стояла нехарактерно теплая погода, и намек на раннюю весну выгнал всех на улицы. Взгляд Оден скользил по виду из окна, а вот ум был занят обдумыванием проблем, связанных с ее новой должностью. Через некоторое время она повернулась и слегка покраснела.

– Прошу прощения. Я просто немного задумалась о… обо всем.

– Проблемы? – голос Хейз был тихим и нежным.

– Нет. Никаких проблем, - поспешно ответила Оден. Она прошла через комнату и остановилась в шаге от стола Хейз. Потом коснулась края столешницы кончиками пальцев левой руки.

– Я просто никогда не думала об этих вещах прежде, ни в смысле работы, ни относительно художественного произведения. Я слишком мало читала, чтобы распознать все элементы, но вчера вечером…

Когда Оден запнулась, Хейз негромко повторила:

– Вчера вечером?...

– Я начала читать книгу – мне ее порекомендовала хорошая подруга, у нее огромная коллекция лесбийской литературы. Книга захватила мое внимание так быстро, что это просто застало меня врасплох. Я сознательно не анализировала формальные элементы, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что то, что мы только что обсуждали, присутствовало в этой книге. – Она застенчиво улыбнулась. – Очевидно, что автор – умница. Я совершенно уверена, что она не хотела, чтобы я во время чтения размышляла о принципах писательского ремесла.