Темные пути любви

Рэдклифф

Позволь мне коснуться тебя. 

Если она протянет мне руку, я радостно приму ее и последую за ней. До самой смерти.

Руна кликнула на значок «Сохранить», нацарапала что-то на одном из десятка листков, приклеенных к столу, и встала. Вздрогнув от боли затекшей спине, она глянула на часы.

Два часа. Еще одна ночь без сна.

В

голове пульсировала боль, она отдаленно почувствовала легкое подташнивание. Вздохнув, она подошла к окну и посмотрела на юг, в направлении реки. Слева от нее цепочка синих огней прорисовывала парящую арку моста Бена Франклина, изогнувшегося в звездном небе. А под ней спал город.

Она закрыла глаза, представляя, как нежные пальцы стирают усталость с ее души.

ГЛАВА 3

Было уже почти два часа ночи, когда Оден наконец уснула, а четырьмя с половиной часами позже звон будильника вырвал ее из сна. На восемь утра у нее была назначена встреча с Хейдон Палмер и последнее, чего она хотела – это опоздать. Как ни крути, а выглядеть она будет не лучшим образом. Обычно ей было нужно как минимум семь часов сна. Несмотря на накопившуюся усталость, она была взволнована, а учащенно стучавшее сердце и ощущение бабочек в животе нельзя было целиком списать на волнение перед первым рабочим днем. А потом темные глаза Хейдон Палмер и ее скользящая улыбка промелькнули у Оден в голове, и она усмехнулась.

Любовь к риску. Да, я думаю, это она и есть. 

Когда она встала под душ, наслаждаясь тем, как горячая вода согревает ее усталое тело, сцены из книги, над чтением которой она уснула, стали проигрываться у нее в голове. И почему ей так сильно понравилась история крутой полицейской под прикрытием и эмоционально травмированной агентки ФБР?

И ведь нельзя сказать, что я до сих пор ни разу не читала любовного романа. Кто их не читал? Все читали. Это же практически один из основных продуктов потребления для среднего американского читателя, если стойки у касс в супермаркетах и стеллажи новых поступлений в книжных магазинах что-то говорят о популярности. Просто они никогда не затрагивали меня. До сих пор.

Она никогда не находила ничего общего между собой и героями этих историй, которые она читала в подростковом возрасте. В конце концов, не в силах выносить постоянно повторяющийся сюжет о хрупкой молодой женщине, сметенной с ног чувством к властному и опасному герою, она просто перестала их читать. Ей гораздо больше нравились вещи приземленные, реальные, и книги, которые она читала, были обоснованными и солидными, до удовольствия предсказуемыми – как ее жизнь.

Она вышла из душевой кабинки и потянулась за полотенцем.

– Тогда какого же черта я собираюсь издавать любовные романы? И не просто романы, а лесбийские романы. Я же о них вообще ничего не знаю.

Но потом она подумала о книге, столь легко захватившей ее воображение вчера вечером, и поняла, что это не совсем так. Сцену, в которой к героине приходило единственное воспоминание, она не могла забыть до сих пор.

Звук

волн, разбивающихся о берег за открытым окном, убаюкивал, и скоро она погрузилась в воспоминания о ленивых утренних часах, когда она лежала в постели рядом со своей возлюбленной. Казалось, что они всегда просыпались практически в одно и то же время. Возможно потому, что они всегда были на одной волне, душевно и физически. Как бы то ни было, обе ценили те редкие утра, которые они могли провести в постели вместе, наблюдая, как солнце восходит над горизонтом и неспешно, медленно занимаясь любовью, пока обычное чувство голода не выгоняло их из кровати. 

Она прикрыла глаза, вспоминая прикосновения любимой, снова ощущая эти медленные ласки и невесомые поцелуи, едва не сводившие ее с ума. Вспоминая, как она умоляла об освобождении от сладкой пытки. Занимаясь любовью, они изгоняли тьму и зло из своей жизни. 

Оден никогда не просыпалась в объятиях любовника. Никто никогда не касался ее со страстью, никто не уводил ее за собой туда, где есть только чувства. Она перечитывала отрывок снова и снова и, хотя сама никогда не испытывала такой связи, такого единения, ощущения не были совсем незнакомы ей. Она могла представить двоих влюбленных, заключивших друг друга в объятия, радовавшихся своей любви, чувствующих безопасность и надежность. Время от времени она воображала себе, что когда-нибудь у нее будет любовник, но она не могла себе представить, на что будет похожим этот союз. Дружба, партнерство, привязанность – вот это она представить могла.

… она умоляла об освобождении от сладкой пытки… 

Вознестись к таким высотам она никогда не мечтала. А вот об одиночестве я кое-что знаю. И что, это и есть любовный роман? Если да, значит, я ошибалась, полагая, что это не для меня. 

– Может, если бы я прочла эту книгу вместо Даниэллы Стил, - бормотала Оден, одеваясь, - я бы изменила свое мнение насчет беллетристики.

Тот факт, что в книге любовницами были женщины, совсем не показался ей странным. Как раз напротив, их любовь воспринималась абсолютно естественно. А почему бы и нет? Ее лучшая подруга была лесбиянкой и никогда не делала секрета из своих сексуальных похождений. Гейл не распространялась о подробностях, но Оден безусловно представляла суть. Она ненадолго задумалась, почему ей не хватало воздуха во время чтения, когда она представляла себе прикосновения героинь.

Очнувшись, она глянула на часы и поняла, что прошло гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Оден быстренько зарядила кофеварку и с нетерпением стала ждать, когда заварится кофе. Она стояла у раскрытого окна, смотрела на прохожих и проглотила кофе, едва только он остыл до такой степени, что его можно было пить. И тут она снова ощутила трепыхание в животе. Нервы. Оден прикинула, не стоит ли позвонить Гейл в поисках моральной поддержки, но вспомнила, что та работает в ночную смену в больнице Темпль. Хирург-ординатор сейчас наверняка только добралась до постели.