Темные тропы
Шрифт:
Ехать было немного страшно, но удивительно приятно. Сзади под сиденьем покоился симпатичный кожаный чемоданчик, под завязку набитый зелеными хрустящими купюрами. Впереди стелилась прямая как стрела дорога, напоминающая тот самый путь к светлому будущему, который для Антона уже стал вполне реальным. Заграничный паспорт Скоробогатов приобрел давно: он несколько раз ездил в Польшу, Грецию и Турцию по коммерческим делам, и в нем осталось лишь проставить несколько штампиков, которые стоили смехотворно маленькие деньги. У Антона даже имелся толстый и тяжелый, как золотой слиток, русско-всеязычный разговорник, и в памяти – небольшой запас английских слов: «Hello, Mike, how are you? I`m very well, thank you!»
Несколько раз на дороге ему попадались голосующие. Как правило, это были дорожные бабочки, но подсаживать Скоробогатов никого не собирался. Пролетая мимо, он с какой-то полубезумной улыбкой громко выкрикивал:
– Все! Пошла ты в задницу! Миллионеры шлюх не возят.
Собственное остроумие вызывало у Антона истерический смех, и он исступленно лупил руками по рулю, вдавливал педаль акселератора до конца в пол и хохотал.
Проехав очередной пост ГАИ, Скоробогатов посмотрел на указатель – до Вышнего Волочка оставалось чуть больше сорока километров. Пустой желудок настойчиво напоминал о себе урчанием, и Антон решил купить в городе хотя бы пирожков или на худой конец колбасы с хлебом.
Вырулив в крайний левый ряд, Скоробогатов нажал на газ и почувствовал, как послушная «лошадка» уверенно набирает скорость. Справа назад пробегали деревенские домишки, торговцы машинным маслом, экзотическими фруктами и пожилые цветочницы с ведрами неправдоподобно красных георгинов. Слева навстречу неслись автомобили, каждый раз ударяя Антонов жигуленок упругой воздушной волной. Все это было ему хорошо знакомо, быстрая езда приятно волновала, а блистательные перспективы кружили голову феерическими образами.
Увлекшись фантазиями, Антон и не заметил, как впереди идущая машина очень быстро и опасно приблизилась. Он увидел перекресток, одновременно взглянул на спидометр и нажал на тормоза, но владелец красного «москвича» уже лихорадочно выруливал от него в другой ряд, пытаясь спасти свое имущество от неизбежного столкновения.
Удар по тормозам на скорости в сто двадцать километров ввел жигуленок в такой штопор, что Скоробогатов не успел сообразить, куда крутить и нужно ли вообще крутить руль. Машина смерчем пронеслась последние сто метров, багажником врезалась в красный «москвич», рикошетом отлетела к старенькой иномарке и, разворотив ей бок, далеко улетела на встречную полосу.
Времени на размышления и тем более на эмоции у Антона было очень мало. При такой аварии отделался он легко: испугом и головокружением. Куда большее его ожидало при встрече с пострадавшими автолюбителями, а разговор с людьми в милицейской форме и вовсе мог закончиться для него полным крахом. Поэтому не раздумывая Скоробогатов достал из-под заднего сиденья чемоданчик с деньгами, выпрыгнул из машины, схватил свою сумку, куда он положил документы, и бегом подался в лес, который начинался в нескольких метрах от дороги. Позади него слышались крики и автомобильные гудки, в груди испуганно колотилось сердце, а впереди белыми вертикальными столбами маячили спасительные деревья, о которых Антон любил иногда попеть за столом после нескольких рюмок водки.
Полдня ходьбы с сумкой и тяжелым «дипломатом» по густому, почти девственному лесу, изрядно измотали Скоробогатова. Вещи оттягивали руки, постоянно цеплялись за ветки, волочились по земле, когда Антон, согнувшись пополам, пробирался по непролазному ельнику. К исходу четвертого часа страх потерять все, ради чего он рисковал, к чему мысленно привык и прикипел душой, несколько поутих, и Скоробогатов решил вернуться к шоссе.
Остановившись в очередной раз на привал, Антон достал из сумки пистолет и сунул его за пояс под куртку. Документы он распихал по карманам и хорошенько проверил, что еще из вещей может понадобиться до отъезда за границу. Оказалось, что без всего остального вполне можно обойтись, и Скоробогатов замаскировал сумку в овраге в густых кустах.
Идти стало намного легче, но Антона сильно мучили голод, жажда и полная неопределенность в том, куда он идет. День подходил к концу, вокруг не было видно никаких признаков человеческого жилья, а главное, непонятно было, на сколько километров тянется этот лес. Особенно расстроил его живописный кряжистый пень с букетом ярко-оранжевых поганок по всей окружности. Мимо него он уже проходил часа два назад. Часть грибов были раздавлены – Скоробогатов задел их сумкой. Это означало, что он сделал огромный круг, а значит, потерял много времени и сил впустую.
Наконец Антон выбрался к едва заметной лесной дороге с заросшей колеей, которая с наступлением темноты и привела его в глухую деревушку с единственным уличным фонарем.
В деревне Скоробогатов первым делом отыскал колонку и напился воды. Затем он прошелся вдоль домов, высматривая в светящихся окнах одинокую старушку. Ему не хотелось проситься ночевать в семью, где пришлось бы придумывать легенду о том, как он оказался в этих краях. Не хотелось общаться с ошалевшим от скуки хозяином: курить с ним на крылечке, слушать, сколько тот вчера принял на грудь с соседом Петровичем или самому изобретать темы для разговора. Единственное, чего он сейчас желал, это наесться до отвала, покурить и завалиться спать.
Антону повезло. Возвращаясь к колонке, он услышал звяканье ведра, а затем и увидел черный силуэт селянки. Она набирала воду и, похоже, пристально всматривалась в позднего прохожего. Метров за пять до нее Скоробогатов остановился, вежливо поздоровался и, стараясь говорить как можно беспечнее, спросил:
– Мамаш, не скажете, далеко до Вышнего Волочка?
– Да верст тридцать с гаком будет, – ответила женщина, и по голосу Скоробогатов определил возраст – не менее шестидесяти.
– Ого! – рассмеялся он. – И автобусы уже не ходят?
– Здесь отродясь автобус не ходил, – удивленно ответила селянка. – Это тебе на трассу надо. Вот по этой дороге семь верст. Только ночью они и там не ходят. Сам-то откуда будешь?
– Из Питера, – ответил Антон.
– А чего так далеко забрался? – в голосе женщины не было ни подозрительности, ни тревоги – одно естественное любопытство жителя глухомани, куда если и забредает чужак, значит, у него на то есть очень веская причина.
– На шоссе машина у друга сломалась. Он полез чинить, а я пошел прогуляться по лесу, посмотреть, может, грибы есть, и заблудился. Вот сюда вышел.