Темные времена
Шрифт:
– Что ее искать-то? – осведомился Зотик, вышел в коридор и аккуратно притворил за собой дверь. – Заходи в любую. Только вот эти четыре крайних не трогай – тут наша связка. А остальные еще полчаса назад разъехались.
Голос у него стал глуховатым, совсем не похожим на тот звонкий мальчишеский, который звучал возле конюшни в первую их встречу.
– Спасибо, – поблагодарил послушник, но не спешил уходить.
Он видел, что Зотик мучительно стесняется самого себя, старается справиться с собственным страхом и о чем-то спросить его.
– Скажи, – наконец через силу выдавил темноволосый парнишка, – кто это был?
Исэйас сразу понял, о чем говорит Зотик. Все, что тогда случилось, въелось в его память, как яд в кровь, иногда снилось по ночам, заставляя просыпаться с бешено бьющимся сердцем и оглядываться на Хеса.
– Паучиха, – ответил он, исподлобья глядя на парнишку. – Хес говорил, что она – Высшая Неблагая фейри.
– Как она смогла такое сотворить? – тихо спросил Зотик скорее самого себя и нервно сглотнул.
Исэйас понимал его. Он помнил собственную беспомощность, когда его тело перестало повиноваться, а сознание погрузилось в темноту; помнил пережитый ужас за дурного охотника, который рванулся защищать своего, по сути, недруга. Помнил слезы отчаяния на лице, когда под его руками затихала хрупкая жизнь такого сильного существа, и только ветер бешено хлестал по лицу, когда Силест стелился над землей в попытке успеть. Спасти.
А Зотик сейчас отчаянно трусил. То, что пришлось увидеть совсем еще юному созданию, не должен видеть никто: смерть, распростершую объятия на целый город, плотно обосновавшуюся в каждом уголке. Если не выдержали даже бывалые охотники, то что говорить о молодом мальчишке, впечатлительном и мечтающим о подвигах и геройских сражениях, славе и восхищении, хвастающимся на заднем дворе перед такими же, как он, первым самостоятельно убитым существом, которое, по его разумению, олицетворяет лишь злобу и боль? Его мир неумолимо рушился под напором жестокой реальности, грозя раздавить юную душу, искалечить, превратить в жалкие обрывки человеческого существа.
– Они – совершенно иные существа, – вдруг тихо проговорил знакомый голос.
Сзади, за их спинами, стоял Хес. Выражения на его лице нельзя было понять, но Исэйас точно уловил одно чувство, проскользнувшее в стальных глазах – сочувствие.
– Не пытайся мерить их человечностью, – обратился он к застывшему Зотику. – Они не имеют души, не чувствуют жалости, не видят различия между добром и злом. Она считала, что делает одолжение людям, что создает для них другую, лучшую жизнь. Если ты хочешь стать настоящим охотником, ты должен научиться отделять свои чувства, уметь изолировать свое сознание от того, что видишь, и судить о произошедшем только с практической точки зрения. Голова должна быть всегда холодной и трезвой.
– Учитель тоже так говорит, – тихо ответил Зотик, все также не отрывая взгляда от охотника.
В темных глазах мешались настороженность и плохо скрытое восхищение.
– Правильно, – одобрительно кивнул Хес. – А теперь иди. Завтра вам предстоит тяжелый день.
Парнишка с готовностью развернулся, но, открыв дверь, вновь заговорил.
– Мы справимся? – голос помимо воли дрогнул. – Мы сможем загнать этих Тварей обратно?
– Непременно, – неожиданно тепло и светло улыбнулся охотник, и Исэйас пораженно замер.
Глухая боль и тоска, до этого сквозившие в каждом движении Зотика, разом исчезли, словно выглянувшее солнце стерло тень с земли. Парень в ответ улыбнулся, облегченно, уверенно и счастливо, и исчез в своей комнате.
– А ты чего рот открыл? – недружелюбно поинтересовался Хес, и послушнику немедля захотелось придушить его на месте. – Я же сказал – два часа. Потом на пинках подниму. Так что советую все-таки тебе определиться с выбором комнаты и лечь спать. А если не хочешь, так я тебя сейчас в дорогу собираться отправлю.
Исэйас подавил желание закатить глаза и выдать что-нибудь нецензурное и торопливо скрылся за дверью первой попавшейся комнаты.
Хес хмыкнул, задумчиво поглядел вслед послушнику и спустился вниз, где Ролло паковал припасы для сложной дороги.
– И как ты собираешься пройти за день расстояние до города, до которого седмица чистого времени? – мрачно поинтересовался баггейн у друга.
– У фейри свои пути, – туманно ответил охотник.
Через два часа Хес исполнил свою угрозу. Бесцеремонно ввалился в комнату к Исэйасу, сдернул с послушника одеяло, а когда тот протестующе замычал и зашарил руками по воздуху в поисках потерянного, просто безжалостно скинул его на пол. Взъерошенный парнишка немедленно принял вертикальное положение, призывая всевозможные кары на голову бессовестного охотника, на что Хес только хмыкнул, пробормотал «проснулся – и хорошо!» и скрылся за дверью.
Пока Исэйас спускался вниз, протирая пересохшие глаза, в которых, по ощущениям, было не меньше тонны песка, то успел до мельчайших деталей продумать пытки, которым в своем воображении он хотел бы подвергнуть проклятого охотника.
Ролло, только увидев заспанного и жутко недовольного спутника с красными глазами, с удовольствием подколол его и весело захохотал над вытянувшимся от несправедливой обиды лицом парнишки.
– Веселитесь? – зловеще поинтересовался неслышно подкравшийся Хес, и из груди Ролло вырвался яростный вопль, больше напоминавший рык разъяренного зверя – невыносимый друг опять принялся за свое. Только вот теперь, как был уверен баггейн, в силу его звериной сущности, такие фокусы не должны были с ним пройти. И Хес это успешно опроверг.
– Придушу, – невнятно пообещал он, стискивая зубы.
– Если будет кого, – парировал Хес и тут же посерьезнел. – Сейчас мы отъезжаем от города на две лиги, а потом переходим на Тропу.
– На тропу? – Исэйас туго соображал спросонья, но слова охотника показались ему абсурдными.
– Увидишь, – многообещающе оскалился мужчина и швырнул послушнику собранную в дорогу сумку. – Иди, седлай жеребца.
Исэйас мрачно смерил взглядом охотника и покорно поплелся в указанном направлении.
Все то время, что понадобилось для того, чтобы отъехать от города на требуемое расстояние, они молчали. Послушник задумчиво сверлил взглядом спину охотника и пытался предположить, что же он имел в виду, когда говорил о таинственной Тропе.
– Стой, – скомандовал Хес, когда они оказались посреди поля, с одной стороны которого виднелась кромка леса.
По приказу охотника послушник и баггейн спешились, и мужчина окинул их пронзительным взглядом.
– Несколько правил, – тихо сказал он. – Ни шагу без меня. Друг от друга не отходить, что бы вы ни увидели или ни услышали. Старайтесь беречься: нельзя, чтобы те, кто обитают рядом с Кромкой мира, почуяли вашу кровь. Будет достаточно даже одной царапины. И еще: там нет дружелюбных существ.