Темные звери
Шрифт:
— Верный, потому что каждый раз делает осознанный выбор в твою пользу, или верный, потому что никому больше и не нужен? Это важно, а то люди склонны идеализировать верность, не углубляясь в суть термина.
На этот вопрос Насте отвечать не хотелось — да она и сама толком не знала ответа, поэтому прицепилась к последнему утверждению:
— То есть ты против верности?
Артём махнул бармену, подзывая, и попросил повторить, хотя Настя не осушила бокал и на половину.
— Нет, конечно, — он снова вынудил ее чокнуться с ним. — Но не каждая верность достойна называться верностью — я об этом. Да и мало о чем она говорит. Кто верный — тот, кто остается до последнего у постели больного супруга, ни разу не подумав о том, чтобы его бросить, или тот, кто не имел никаких сексуальных партнеров, кроме супруга? Мы сводим верность к банальному подавлению животного инстинкта, а дальше видеть не хотим. В конце концов, преданность куда важнее верности.
Настя отчасти согласилась с его рассуждениями, но уточнила:
— Получается, что ты не против, если Эльза начнет параллельно встречаться с десятком других парней, но при этом будет ждать твоего возвращения на берегу моря с белым платочком?
— Постараюсь быть не против, — рассмеялся Артём. — Но сам факт того, что ей требуется десяток других парней уже через три месяца отношений, говорил бы о том, что между нами двумя не все так гладко. Значит, что наши отношения недостаточны для нее, и тогда их лучше прекратить.
— Тогда ты не влюблен в нее! — уверенно заявила Настя.
— Влюблен и очень сильно. Но если мы разойдемся, то я остыну и влюблюсь в другую. В любом случае оставаться с человеком, отношения с которым уже в самом начале не приносят полного морального и физического удовлетворения, это тупик. Пустая трата времени. А так да, люди — это просто вид животных. Звери, удовлетворяющие инстинкты.
Настю возмутила такая постановка вопроса:
— Может быть, и звери, но звери, которые могут учитывать надежды и желания других людей, а не только собственные! Если любимому будет больно от твоих измен, то лучше не причинять ему этой боли. Или, наоборот, если ты видишь, что кто-то счастлив в браке, то лучше не вмешиваться в их отношения, не становиться третьей стороной, из-за которой и произошла измена.
— Очень интересно, — Артём устремил на Настю фирменный прищур. — То есть семью должны хранить не двое, которые на это подписались, но и остальные мимопроходимцы? В измене жены виноваты только жена или несложившиеся отношения с мужем, но никак не любовник. Он-то этот контракт не подписывал.
— То есть у тебя нет никакого уважения к чужой семье?
— Странно было бы этого ожидать. Мы звери, но семья — это уже чисто социальные отношения, и люди, вступающие в них, сами отвечают за последствия. Но уж точно не могут требовать ответа за последствия от посторонних. Любовник жены этот социальный контракт не подписывал, какой с него спрос?
Вот вроде бы всё в его логике клеилось, но чего-то для полного понимания Насте не хватало. В таких ситуациях необходимо утрировать пример до крайности, чтобы все стало предельно ясно:
— Допустим, ты прав. А мораль — это важничанье человека перед природой**. Тогда вопрос — если бы твой отец или близкий друг женился, то ты бы посмотрел на его жену?
Артём сначала хохотнул, потом вперил взгляд в свой бокал, глубоко задумавшись. Ответил, признавая поражение:
— Нет. Даже если бы она была первой красавицей, то я уже сразу смотрел бы на нее как на родственницу или подругу, а не на женщину.
— Вот! — победоносно воскликнула Настя. — Двойные стандарты! Чужая женщина не выглядит для тебя женщиной, но только при условии, что она принадлежит твоему близкому? А какая в сущности разница? Пусть она замужем за незнакомым тебе человеком, но который при других обстоятельствах мог бы быть тебе близким другом? Так кто мы — звери или нет? А если в своих поступках думаем не только о себе? Если не хотим осознанно причинять боль другим?
— Звери, — уверенно выбрал Артём. — Но если думаем только о себе, тогда… темные звери. Это как темная и светлая сторона, чтобы нам с тобой отличать хороших людей от плохих.
Настя поддержала его смех и тоже подняла бокал:
— За хороших людей!
— За светлых зверей!
Артём оказался приятным собеседником и человеком гораздо более сложным, чем представлялось на первый взгляд. Но чтобы понять его еще лучше, пришлось бы задавать личные вопросы — о матери, о родном отце, о напряжении, которое ощущалось между ним и Александром Алексеевичем. А для первой встречи такие вопросы не годятся, поэтому она решила на сегодня закончить и спрыгнула с высокого стула.
— Ну ладно, пора и честь знать. Я домой.
— Подожди минутку — сейчас допью и посажу тебя в такси.
Артём взял бокал и обернулся в сторону зала, Настя спонтанно повторила его движение — и остолбенела. За столиком возле стены сидели Викуля с Катюшей и, поняв, что их заметили, захихикали. Настя от нахлынувшей злости замерла на месте. Ну и зачем она наичестнейшим образом докладывала об обстановке матери? Чтобы та тут же снарядила за ней шпионский отряд? Да в другой раз Настя соврёт от души, если это единственный способ не начинать военных действий! Артём уловил ее заторможенность:
— Что случилось? Твои знакомые?
Настя скрипнула зубами, попыталась испепелить назойливых родственниц взглядом и повернулась к нему:
— Это мои сестры. Следят за мной — по приказу матери и, судя по довольным лицам, по собственной инициативе.
Артём удивился:
— А за тобой нужно следить? Ты неадекватная, что ли, или наркоманка в завязке?
Настя разозлилась бы и на него, но причин тому не нашла — он назвал самые логичные мотивы, зачем понадобилось бы следить за взрослым человеком. Поэтому и захотела объясниться — чтобы не выглядеть в его глазах неадекватной наркоманкой:
— Моя мать сразу заподозрила в тебе угрозу. Ну, поскольку мы одного возраста, то обязательно, по ее мнению, должны были тут же прыгнуть в одну постель. И когда я ей сообщила, что мы с тобой вдвоем решили…
— Ого, как интересно! — он тут же оживился. — А как же Сеня и твои рассуждения про верность? Или родственники твои не в курсе, что ты не склонна к загулам налево? Или они присматривают за тобой просто так, чтобы было что обсудить на семейном ужине?
Она только вздохнула. Мать про Сеню даже и не вспомнила — тут все понятно, он для нее не существовал и точно не виделся препятствием. Артём не стал дожидаться ответа, подсказывая: