Темные звери
Шрифт:
— Нет. Сама я изменила не так уж и много. Вероника становится взрослее, серьезнее… и учится лучше притворяться.
— Притворяться? — парень смотрел на собеседницу с интересом, ловя каждое слово.
— Притворяться, что внимание отца ей нужно не так сильно, как на самом деле, — пояснила Настя.
Артём грустно усмехнулся.
— Вот оно что. А он до сих пор прикрывается работой?
— Почему же прикрывается? Разве он мало работает?
— Много. Но это его выбор. Фирма не развалилась бы, не приедь он туда денек-другой. Для него работа уже давно стала прикрытием. От проблем. От собственных страхов. От непонимания, что делать с дочерью и как ей помочь. Он окружил Нику чужими людьми, чтобы они помогли решить ее проблемы. А сам он боится остаться с проблемами наедине. Поэтому и занят всегда. Понимаешь?
Настя заторможено кивнула. Теперь она понимала — Артём был полностью прав. И это объясняло восторг отца по поводу ее, Настиных, даже мелких побед. Сам он уже и отчаялся добиться хоть одной. Он и правда закрылся работой, как щитом, от того, с чем не справлялся. Но Александр Алексеевич не обманывал в этом Веронику или кого-то еще — он обманывался сам. И щит этот он использовал не только от неуправляемой дочери, но и от реальной жизни. Вечно занятому, ему было некогда думать о себе, о спутнице жизни или других вопросах, которые требовали бы серьезной переоценки событий из прошлого. Поэтому он и выбрал быть занятым вместо остального.
— В общем, спасибо тебе, — повторил Артём. — Только я хочу попросить тебя об одном — не исчезни из ее жизни так же внезапно, как появилась. Не сейчас, когда она через тебя учится смотреть на людей по-новому, дождись… когда у нее появятся друзья среди сверстников или другой человек.
— Я постараюсь, — искренне заверила Настя. Она это и без него знала, да и никогда не относилась к детям как к работе.
— Вот и хорошо! — Артём поднял виски и, когда Настя повторила жест, стукнул донышком о ее бокал. — Мне будет спокойнее, когда я вернусь в Майами.
— В Майами? Постой, твой универ же в Чикаго!
— Я так и сказал! — он был очарователен в своем показательном шалопайстве. — И давай уже номерами телефонов обменяемся, а то как неродные.
— Зачем? — Настя бы не прочитала двусмысленного подтекста в предложении, если бы не всегдашнее выражение лица, которое в любую фразу Артёма вносило ощутимый привкус флирта.
— Так звонить тебе буду — каждый день ровно в десять по Гринвичу. Спрашивать, чем занимаешься, что на тебе надето… ну, ты же занималась уже сексом по телефону?
— Что?!
Он выдохнул обреченно.
— Oh, my fuckin' ass… Вас в училки по отсутствию чувства юмора набирают? Мне нужен твой номер на случай, если вдруг пойму по разговорам с сестрой, что у нее проблемы. Или, наоборот, тебе понадобится моя помощь. В крайнем случае, конечно. По какому поводу нам еще с тобой общаться?
Настя окончательно стушевалась и даже покраснела. Чтобы скрыть это, полезла в сумочку за телефоном и забормотала извиняющимся тоном:
— Это ты правильно придумал. Мне твой номер точно нужен! Вероника иногда так упрется в какую-то мелочь, хоть убейся — с места не сдвинешь. А вот тебя могла бы и послушать — так что в таких случаях буду призывать твою экстренную телефонную помощь.
Артём взял из ее руки мобильник и набрал свой номер. Сохранил под надписью «Служба спасения». Открылся журнал вызовов.
— У тебя тут пропущенных звонков… Ты на беззвучке, что ли? Или прячешься от кого? — Настя попыталась отобрать у него сотовый, но Артём, увлекшись, повернулся в другую сторону. — Да погоди ты, я себе же еще сохранить должен… Мама, мама, мама, Сеня, мама, мама. Да эти дамы тебя просто на куски рвут!
— Сеня не дама! — возмутилась Настя. — Он парень мой!
— А-а, прости, — Артём, получив вызов с Настиного номера, тут же отдал ей телефон. — Значит, Сеня? И это не сокращение от Есении, Ксении или чего-то еще, приходящего на ум?
— Арсений он, — буркнула Настя. Перезванивать Сене она пока не собиралась — сделает это уже из дома. — Арсений — это почти как Артём, только с небольшой разницей! Так что не тебе выкаблучиваться по этому поводу.
— И правда, похоже, — согласился он с нескрываемой иронией. — Вот только из-за этой разницы меня уже Сеней никто не назовет. А мне и этого достаточно для счастья.
Настя ощутила прилив раздражения, которое и заставило ее сказать:
— Тебе самому еще не надоело корчить паяца? Такой весь из себя шутник, легкомысленный болван, ничего святого, бла-бла-бла…
— А кто я, если все это только «корчу»? — Артём поинтересовался неожиданно серьезно.
Именно его тон и заставил Настю подумать над ответом:
— Подозреваю, что тебе скучно. И интересует тебя только Вероника… С остальными ты общаешься неискренне.
— Мне не скучно! — зацепился Артём только за это утверждение.
Настя поразмыслила еще:
— Или нет… не скучно! Просто ты играешь в того, кого от тебя ждут! Точно… — Настя и сама поразилась собственной догадке. — Богатый сынок обязан бросить институт тут, а потом пожелать учиться за границей, обязан окружить себя миллиардом друзей, проводить все время в вечеринках и менять девушек как перчатки. Это настолько шаблонный образ избалованного парня, что даже смешно! Слишком очевидно и предсказуемо, чтобы тут не было подвоха. Ты изображаешь того, кого все ожидают увидеть — и из этого они делают вывод, что с тобой все в порядке!
— А со мной не все в порядке?
— Не знаю… — Настя смотрела на Артёма рассеянно, погруженная в себя. — Ведь никому и в голову не приходит, что ты ненавидишь возвращаться в этот дом. Где жила твоя мать, где растет твоя сестра, которая даже толком и не помнит матери, потому что была маленькой… Но ты-то помнишь… Для тебя прошло всего пять лет, а для Вероники — больше половины жизни. Скорее всего, ты сразу и выбрал эту роль, чтобы никто не вздумал переживать о тебе, когда есть она.
— Ты сильно преувеличиваешь, — Артём сделал глоток. — Но что мы все обо мне да обо мне? Давай поговорим о Сене. Какой он?
Настя усмехнулась. Но милосердно позволила сменить тему:
— Хороший.
— Это вообще не характеристика, — Артём снова улыбался. — Давай конкретнее.
— Ну… он понятный и надежный.
— Это значит предсказуемый? Дальше.
Он опять влился в роль инициатора разговора — и, конечно, повел его по привычному руслу насмешек. Но Настя поддержала и эту игру:
— Умный. Честный. Верный, — в последнем Настя не сомневалась. Не потому, что контролировала Сеню, просто тот был принципиально не тем человеком, который стал бы продолжать отношения с ней и одновременно заглядываться на других девушек.