Тёмные Звёзды: Дары грома
Шрифт:
«Теперь-то шепнуть не посмеют, что мать – из варваров. – Гиан горделиво пригладил свои кудри, матушкин дар. – Кровь к крови, как у драконов принято!..»
Хотя Эри ярче пошла в Галоридов – волосы темней, глаза огнистые.
«Закон драконов – крепче смерти. Неудивительно, что Церес захотел Эриту. Голос крови! Но империя… Пустить сюда синих, с их акцентом, с их порядками, их высокомерием… Немыслимо».
– Я рад, что Ингира выздоровела, – продолжил беседу Гиан. – Наведаешься к ней после боёв? Полагаю, Инге вернётся покровительствовать своим больницам… Полк можно отпустить домой, устроить себе душевное свидание.
–
Молчаливый таёжный лось знал толк в том, что торгаши зовут рекламой, а герои – доброй славой. Зрелище молодецкого полка – из варварской страны, но отлично экипированного, сплошь отборные бойцы, – очень кстати в те дни, когда империя содрогается от ударов «тёмных звёзд», а люди растеряны и подавлены бедствиями. Пусть порадуются тому, что империя не одинока, что все сыны Грома – в едином строю. Заодно Дангеро полюбуется на будущего зятя с его бравым войском…
«И что дальше? – В Гиане проснулся коварный восточный правитель. – Все железные дороги на запад ведут через Эренду, не так ли? А там, на острове Кюн, томится другой мой высокородный собрат, Церес. Полк подмоги?.. Хотя, что Варланд сможет – вдали от родины, с единственным полком против империи!..»
Но Гиан тотчас одёрнул пренебрежительно-лёгкую мысль – как порхающую моль прихлопнул. Опасно недооценивать княжича.
«Этот – сможет. Он одержал верх над ганьцами, а у них был десятикратный перевес. Вдобавок, кинет клич: «За Цереса, за синих Галоридов!» – и готово дело. Бунт, переворот во всей красе… Прелестно! Надо бы предостеречь герцога Лебена…»
– Желаю успеха! Купол будет рад такому пополнению. Опытный полк – на вес золота…
Из переплетения аллей принцы вышли к миниатюрному одноэтажному дворцу в красном стиле – синевато-серебристый пологий купол, коренастые колонны, кирпичное узорочье стен с белыми швами, подобные статуям гвардейцы у подъезда, открытые окна задёрнуты бледно-лиловыми гардинами.
– Зайдём к отцу?.. После обеда он читает почту, но нас примет без доклада.
– Охотно!
Но стоило им приблизиться, как из-за гардин донёсся приглушенный, но отчётливый голос разгневанного Яннара – резкий, сильный, почти звенящий:
– Гром в душу, дьяволы небесные!.. Пропасть адова, да чтоб его пополам разразило, старого козла!.. Что он, умом сгнил или виском ударился – такие фортеля выкидывать?!.. С кем связался! кому поклониться вздумал!?.. Чёртов седой придурок!
– Лучше отложим аудиенцию, отец не в духе, , – не теряя достоинства и не изменяя походки, Гиан мигом взял Варланда под локоть и повлёк от дворца.
– Само собой, – понимающе кивнул вожак «чёрных рысей», про себя думая – кого так яростно костерит царь Яннар?.. Если министра или губернатора, то недолго им быть в должности.
«Надо сохранить дружбу с ним, – тем временем рассчитывал в уме Гиан. – Как?..»
Поначалу читка корреспонденции не предвещала беды. Вести с ганьского пограничья, из разорённой Делинги, рапорты жандармского оцепления в Эстее… Выслушав очередное послание, Яннар диктовал ответ для телеграфа или приказ для передачи по медиа-связи.
Свой вклад – как мёд в соты, – внесла разведка, осведомляя государя о положении дел на Синей половине. Там перемещались войска, готовясь к новым высадкам дьяволов. После эстейского триумфа народ приободрился, корпус Купола встречали цветами и провожали с оркестром, желая новых побед. В Эрендине, несмотря на усилившийся ветер, завершали сборку астраля «Авангард-4», на который возлагалось много надежд в исследованиях заоблачного пространства.
– Слишком большая шутиха, чтобы восторгаться ею, – заметил Яннар. – За те же деньги можно построить десять броненосных рейдеров. Что ещё нового? я вижу, у тебя осталась пара писем.
– Мой базилевс, – секретарь-хламидий достал очередную депешу, – секретная почта с синей стороны запаздывает на день-два. Логофет вещунов сообщил, что в эфире появилась неизвестная доселе стойкая аномалия – к западу от Руэна эфир почти непроницаем из-за кружащейся тьмы. Медиа-связь до Синей столицы едва работает, дальше – нет. По крайней мере, пансион Гестель доступен, оттуда пришёл ответ.
Жестом Яннар приказал: «Читай». Аномалия в эфире? откуда такая напасть?.. Лишь птицы-грозы, Божьи дочки, могут темнить эфир треском своих разрядов, но не дольше, чем на сутки. Гроза небывалой силы надвигается?..
«Ваше Красное Величество, дирижабль «Морской Бык» благополучно прибыл в Гуш 27 хлебника. Из-за атмосферных помех уже третий день у меня нет вестей от экспедиции Карамо. Как только я узнаю что-либо новое, немедленно поставлю Вас в известность. С нижайшим почтением – граф Бертон Тор-Майда».
– Если бы я не знал графа и кавалера как бесстрашных офицеров и заслуженных учёных, – промолвил Яннар. – я бы счёл их заговорщиками или сумасбродами. Отправить царевну за море по воздуху, потерять связь с дирижаблем…
Свою дочь он знал хорошо, и в том, что она настояла на участии в полёте, не сомневался. Настоящая юная ведьма. Первая депеша об её отъезде – куцая телеграфная шифровка от разведчика, – на миг бросила Яннара в оторопь: «Как это – улетела? своим ходом?! Кто позволил?!» Следом подоспел отчёт Бертона – ах, всё-таки на дирижабле и под опекой Карамо. Тогда на душе Яннара улеглось: «В конце концов, я этого хотел – чтобы Эри повидала Мир. Если силой навязывать ей затворничество, добра не будет – вскипит сердцем, убежит, натворит глупостей. С кадетом уже целовалась; хватит своевольных приключений!»
– При первой почте от графа – бегом ко мне на доклад. Дальше!
– Из Этергота, от тайного наблюдателя, обозначенного литерой Г. Помечено позавчерашним днём.
Хм, домашние новости Дангеро!.. причём от «Г», приближенного к императорской особе… Что-то у Синего дракона нелады месяц за месяцем – то сынок на престол посягнёт, то дочурка сядет под арест.
«Можно подумать, у меня всё в порядке, – унял Яннар мимолётную иронию. – Гиан нечто своё интригует, собирает в замке офицеров – не то просто гульба, не то по настольному макету Красной половины будущие войны размечает, не то попытка Цереса ему покоя не даёт… Дочь улетела, не сказавшись и не испросив родительского благословения. Один младший радует – пока не вырос».