Тёмные Звёзды: Дары грома
Шрифт:
– Её скоро не узнаешь, – закончив с боками, Лара хлопнула пату по заду. – Золотой против полтины, что хвост короче стал. Шея!.. шея у свиньи, вы кто-нибудь такое видели? а тут, похоже, талия наметилась. Как это зовётся – э-во-лю-ци-я?..
– Трансформация, – уточнила Эрита. – Но с какой скоростью, боже… Хайта, что будет дальше?
Златовласка зарыдала, уткнувшись носом в свиное ухо. Не зная, как её утешить, пата нежно урчала и лизалась, моргая верхней парой глаз. Нижняя пара уже еле шевелила облезлыми вспухшими веками – углы нижних глазных щелей начали срастаться,
– Хайта, лапушка, не плачь, – присела погладить её и Лисена. – Это естественный процесс… наверное. Давайте думать, как нам быть с Анчуткой!
– Одеть на неё панталоны, – мрачно поднялась Лара, отыскивая глазами, обо что вытереться. – Когда она встанет на задние лапы…
– Ятэна! ятэна! – взвилась Хайта, от волнения перейдя на язык шахт. – Так нельзя! Она не должна…
– Это всегда бывает с патами? – Лара напряжённо оглядывала свиную тушу, в которой слабо, смутно, но уже явственно проступали очертания человеческого туловища… словно кто-то невидимый, разочаровавшись в прежней форме, неумело и смело лепил из этой живой массы нечто новое, сминая плоть и кости.
– Она слишком долго с нами, – стала объяснять Хайта, помогая себе жестикуляцией. – Она подражает, повторяет нас… как зеркало. Слова, голос, движение…
– Картерета бы сюда. – Эрита потянулась. – Пусть бы повторил лекцию о разумных машинах.
Испуганная Хайта вновь облапила преображавшуюся свинку – «Не отдам!»
– Не надо профессора! он живорез!
– Кого же именно она копирует? – Лисси внутренне содрогнулась, представив, что однажды утром увидит рядом своё аляповатое инопланетное подобие… с пятачком, ушами-лопухами и языком до пола.
Хайта замялась.
– Не кого… а вообще. Она видит, что человеку жить удобней… что девушек уважают.
– Эту страшилу? – подбоченившись, Лара скептически хмыкнула. – Ей до девушки как до Фаранге вплавь.
– Зачем ты её подзадориваешь?!..
Не успел разговор перерасти в спор, как в дверь деликатно постучали.
– Анчутка, брысь под койку! – вмиг распорядилась Лара грозным полушёпотом, показав пате кулак. Остальные в руководстве не нуждались – Эрита тотчас надела и застегнула куртку, неуловимо быстро скользнула ногами в ботинки, чинно села, Лисси оказалась за столиком, а злая и заплаканная Хайта – под столиком, прикрытая от двери своей юной хозяйкой и свисавшей скатертью. Представить невозможно, чтоб толстушка поместилась там – ан нет, сложилась втрое и, вроде, дышать перестала, хоть с собакой её ищи. Мастерица играть в прятки.
– Кто там? – хозяйским голосом спросила Эри.
– Прошу прощения, барышни – от кавалера Карамо, – ответили из-за двери. – Его благородие зовёт к себе ан Динц, по делу.
– Локация! – радостно ахнув, Лара бросилась влезать в крутку авиатора. – Три часа летим, уже пора!.. Ждите с новостями! я сейчас вычислю, где ещё один ключ лежит. Это тайна – только для сестёр девичьего пояса… Тссс!
Батя учил Ларинку, словно наследника по ремеслу: «Если кровля ладится легко, как песенка поётся – гляди в оба, подвох
Так и случилось при локации, от которой Лара никаких заминок не предвидела. До каюты кавалера добежала – в один вдох, чуть над полом не летела: «Это мы враз – половинки сложим, ко лбу прижмём, деву ключа спросим, она всё лучом покажет!»
Тот вечный голос, что заточён в ключе, отозвался и указал. На карту легла новая линия, пересеклась с первой – получился узкий угол, вроде клинка-стилета. Как стрелка компаса, он упирался остриём в гористый район на границе между Церковным Краем и Святой Землёй, где ни дорог, ни селений.
– Совпадает, – едва дыша, в упоении шептал над ухом Карамо. – Почти строго на север от гробницы в Девине, за горами, «где говор быстрых ручьёв и птиц неумолчное пенье, в жарких дебрях дикарей», – по обыкновению книжника он тотчас подыскал старинную цитату. – Зал с наклонными стенами и постамент с нисходящим сиянием… Вы видели это сейчас, ан Ларита?
– Н-н-нет… – промямлила она. Сегодня голубой луч-указатель тонул в туманно-серой мгле, скрывавшей даль, а буревое вращение тьмы сменилось медленными, почти беззвучными волнами полумрака, будто гудящий центр там, в Кивите, примолк и работал вполсилы.
Но её смутило не это.
Рядом был медиум.
Лара почуяла его, едва приникнув к металлу ключа. Присутствие вещуна возникло на краю зрячего слуха как помеха; в первые мгновения она сочла его наводкой от каркаса дирижабля, но затем поняла – он живой, он на борту, поблизости. Плотно занятая локацией, она не могла рассмотреть его как следует; вдобавок он держал медиатор не на голове.
«Но я же одна здесь вещунья?.. Огонёк уплыл – тогда кто это?.. Вейский шпион? Или…»
Вся радость предвкушения – «Тра-ля-ля, о-ля-ля, лёгкая локация!» – куда-то сгинула, взамен возникла тёмная тревога, ожидание неведомо чего – добра ли, худа?.. Второй раз к ключу прикладываться?.. плох для поиска, надо обруч. Или шлем взять у Карамо…
А возбуждённый кавалер ходил взад-вперёд по каюте, будто отыскивал в ней пятый угол, и говорил сам с собой:
– Да! да!.. я почти уверен – это «храм бури». Святилище Ветра… каких-нибудь шесть-семь часов лёта от Скалистого Мыса… почти рукой подать! Определённо, девушки в экспедиции – к счастью!
«Можно мне шлем?» – изготовилась спросить Ларита, но тут некстати квакнул, открываясь, клапан переговорной трубы, и кавалер метнулся к нему:
– Я! слушаю!.. куда? хорошо, буду. – Он повернулся к Ларе. – Срочно вызывают в рубку управления. Ума не приложу, зачем я там понадобился… Ан Ларита, пока наши дела закончены. Продолжим после ужина, когда пролетим ещё миль триста. Если третий замер укажет в ту же точку… тогда сомнений не останется!
Домогаться шлема стало неуместно, а в чужой каюте остаться – против приличий. Лара ещё потопталась там, пока кавалер убирал карту и куски ключа, потом вышла. Торопясь в рубку, Карамо поспешно направился к трапу, и она осталась одна в коридоре, ведущем по правому борту от столовой к носовой части.