Тёмные Звёзды: Дары грома
Шрифт:
Сейчас, забираясь всё выше на башню, она оглядывались на Селище, и её овевали свежие воспоминания. Недели не прошло, а как всё переменилось!.. И говорящий ключ, и расставанье с Огоньком, и сближение с Эри. Стоило поддаться на предложение Карамо, как жизнь понеслась, успевай озираться.
«Наверно, я выросла, – подумала она, видя внизу скопище людей, крыши и деревья, волнуемые ветром. – И в Гестель совсем не хочется… я бы у кавалера училась, а экзамены сдавала бы экстерном».
Вспомнив о Ларионе, она поискала глазами посольство Фаранге. Как он там?.. Почему-то жалко и даже больно было покидать его, не попрощавшись.
«Вот надену шлем – и попробую! – упрямо решила она. – Такого парн… такого медиума грех оставить одного в языческом вертепе, а то его совсем с пути собьют. И, может, помирить их как-нибудь с отцом?.. Нельзя же так, не по-людски это».
В мыслях ей призрачно явилось – Карамо с Ларионом сходятся, бледные и хмурые, будто дворянские студенты на дуэль, а она… она отнимает у них пистолеты! и берёт их за руки, касается их сильных тёплых ладоней, чтобы простили друг друга… перед глазами расплывается от слёз радости, на душе щекотно, и светлая жалость сжимает дыхание. Оба с благодарностью целуют ей пальцы… так сладко!
Ох! чуть не споткнувшись, Лара очнулась – уже близко стыковочный узел и коридор внутри «Быка».
«Если держаться около Карамо, – смекнула она, – рано или поздно Ларион появится. Парень не отступит, пока не добьётся… Он прав. Должен человек свою мать знать, ведь не сирота безродный».
Пока расходились по каюткам и располагались, летучая громада вздрогнула – и рывки прекратились. «Морской Бык» отделился от башни, заскользил кормой вперёд по ветру. Едва тень «Быка» покинула пределы Селища, на головы гушитам сбросили пару тонн водяного балласта. Включились электромоторы, могучие винты завели своё «бух-бух-бух», и, преодолевая ветер, огромное серебристое тело начало плавно подниматься вверх, одновременно выполняя разворот на запад, в сторону порта Панака.
Со смотровой площадки видно было, как за портовыми молами бьются о камни высокие волны – а в синем далёком пространстве залива чередой шли белые пенистые гребни и, словно стелящийся туман, вздымалась водяная пыль. У причалов густой гребёнкой стояли парусники, редко – пароходы, один из которых дымил трубой.
– Смотри-ка, никак мой «Сполох»!.. – вглядывался Сарго. – И под парами… Не иначе Джакар в рисковый рейс наметился. Везёт капитану – до сих пор живой и пароход не утопил… Вот бы подзорную трубу или бинокль – сдаётся мне, он грузится, к нему целая процессия с носилками на сходни лезет.
– Знакомый шкипер? – стоя рядом, Лара пыталась разобрать, что творится возле парохода, готового к выходу в море, но едва различимые лилипутские фигурки сливались в единую массу. Корнет – стрелок глазастый, ещё какие-то носилки углядел!..
– Да-а… – покивал Сарго с уважением, – Джакар – отчаянный моряк! Ни береговой стражи, ни бури сроду не боялся. Но с чего решил брать пассажиров – в ум не возьму. Он больше по срочным грузам, вообще-то…
Потеряв интерес к пароходу, Лара устремила взгляд и мысли на юго-запад – туда, туда, скорей бы, а там… можно будет свысока взять азимут и точно узнать, откуда идёт вращающийся гул, который глушит эфир.
«Я нужнее всех, – гордилась она, жмурясь от самодовольства. – Без меня – никуда!»
В
Прелестную Жемчужину доставили в лучшую пассажирскую каюту, занавесили циновками иллюминаторы, расстелили по полу пушистый ковёр – лишь тогда наложницу сиятельного мужа выпустили из ларя.
А на борт поднимали другой ящик – из кирпично-красного палисандра, окованный медными полосами. Окошки в ящике были забраны железными жалюзи с пластинами толстыми, как клинки мечей. Из-за оплошности раба ящик резко качнулся, внутри него раздался приглушенный рык, от которого даже видавших виды матросов пробрало до мороза по коже.
– Пусть твои люди будут осторожны, – спокойно обратился Мосех к шкиперу. – Строго запрети им подходить к ящику.
– Не подряжался я зверя везти, – зажав в жёлтых зубах мундштук короткой трубки, буркнул Джакар – низкий, широкоплечий, будто задубевший от солёных ветров и загара. – За такой багаж положена приплата.
– Это не зверь, – успокоил фаранец. – Это хуже.
В уютном и тихом дворце Меделиц, стоявшем в отдалении от главных зданий Этергота, Чёрному Барону не доводилось бывать. Туда приглашали других – сановных вельмож, близких друзей царственной семьи, иностранных гостей, – а военврач-полковник вряд ли мог удостоиться такой чести. Тем более полковник с репутацией живодёра.
Докладные записки, которые барон Данкель составлял для генштаба, попадали к штабс-генералу Куполу – тот читал их с удовольствием, делал выводы, рассылал инструкции и циркуляры. Остальные питались слухами о Чёрном Бароне и его научной тюрьме, где потрошат заживо. Единственно, где Данкеля радушно принимали – в академиях и университетах; там публика тоже безжалостная, ради истины на всё готовая.
Поэтому барон был удивлён, получив вызов к императору. К вызову прилагалось письмо от второго статс-секретаря Галарди – приказ взять с собой опытных медиумов, крепких санитаров и фургон без окон.
«Почему заодно не велено прихватить коллекцию зародышей в банках с формалином? или пяток анатомических атласов?.. Раз уж государь – в кои веки! – решил убедиться, что не зря содержит пресловутую научную тюрьму, я готов отчитаться по всем статьям расходов», – думал барон в раздражении. Теряясь в догадках, Данкель надел новый – с иголочки, – парадный мундир и отбыл в путь мало что не кортежем, как за трофеями к кратеру.
Явно его вызвали не затем, чтобы вручить орден Двойного Дракона (хотя барон втайне ожидал какой-нибудь награды как признания своих заслуг) или присвоить звание лазарет-комиссара, первое генеральское для военврачей.
С императором он виделся раз пять-шесть за всю жизнь – когда заканчивал кадетский корпус, потом военно-медицинский факультет, когда производился в штаб-комиссары и когда получал в своё ведение крепостцу Гримор. От свидания к свиданию юный барон рос и мужал, а в волосах императора мало-помалу пробивалась седина. При последней встрече ДангероIII удостоил его продолжительной беседы, пожалел успеха и вручил ключи от крепости. Но званием кастеляна не удостоил – только назначил директором.