Темный алехандр для принцессы светлых
Шрифт:
Я слышу жужжание. От него веет болью. Страшной болью. И только после замечаю лозы Хаоса, опутывающие лезвие меча. Хаос и Мрак слишком древние противники. Они были таковыми задолго до того, как появилось время. И будут после скончания времен. Слишком разные стихии, слишком несовместимы. Оттого мой темный алехандр и является уникальным. Ведь в нем соединилось то, что невозможно соединить: первородный Хаос и дочь Мрака, Бездна. Другое дело со Светом, ведь Свет все время тянется к Хаосу, а Хаос к Свету. И это непреложная истина, доказательством которой служат растения. Самые обычные деревья, трава и цветы — порождения Хаоса. Они все время пребывают в движении, бесконечно растут, не способные прекратить этот процесс, и только умелая рука садовника может придать им форму. Но растут лишь там, где есть Свет. Хотя
Оса Тьмы разворачивается и снова несется на нас. Из рассеченного брюшка видны внутренности, которые с каждым взмахом ее крыльев становятся все более видны, и я понимаю, что они вот-вот выпадут. Однако монстра это не останавливает. Он голоден и видит в нас пищу. А потому несется на всей доступной ему скорости. Мелан перехватывает оружие покрепче. А затем и меня. Возможно, со стороны это могло бы показаться веселым приключением, то, как он прижимает меня к себе и таскает за собой, сражаясь. Допустим, если бы это была тренировка и мы были бы в относительной безопасности. Если бы не было так страшно. И если бы всего одна его ошибка не могла бы стоить нам жизней.
Меч темного алехандра снова спасает нас, когда противник атакует. Оса усвоила урок и теперь летит довольно низко, волоча внутренности по полу. До мягкого брюшка не достать, а сверху хитин слишком прочный, чтобы Мелан мог нанести смертельный удар. Даже я это осознаю. Но молчу. Темный алехандр и так все понимает. В решающий момент, когда я уже думаю, что жало монстра вонзится в нас, Мелан с немыслимой скоростью отскакивает влево и рубит по крылу чудовища. Нас окатывает уже знакомым шипением, отрубленное крыло отлетает в сторону, а сама оса валится на пол, не способная удержаться на лету, и по инерции едет дальше, скользя по той слизи, которая вытекает из раны вместе с внутренностями. Ее несет прямо в гущу сражения, где слаженно, словно каждый день тренировались, ангел и фей отражают атаки порождений Тьмы.
Мелан бежит к ним, а я даже ногами до пола не достаю. Не представляла, что у моего защитника столько силы. Присоединившись к союзникам, мы начинаем понемногу продвигаться дальше. Мужчины размахивают оружием, кого-то разя им, а кого-то отпугивая. Первая атака чудовищ захлебнулась. Они уяснили, что добыча кусается, и не нападают так опрометчиво. Каждая тварь выбирает самый удобный, по ее мнению, момент. Я смотрю вперед и понимаю, что мы уже совсем близко к лестнице, ведущей наверх. Нам бы добраться до нее, а там отбиваться будет легче. Все-таки за спинами будет стена, и не придется держать круговую оборону, как происходит сейчас. Остается меньше десятка шагов. Мужчины успешно продвигаются дальше. Вот-вот мы начнем подниматься наверх. А там светлее, и дети Тьмы будут осторожнее, а некоторые даже не последуют за нами, страшась сгореть. Не успеваю я порадоваться, как все вокруг пронзает оглушительный рев.
Я с ужасом ищу глазами те самые огромные конечности, одну из которых мы обходили, но не нахожу.
— Мелан, — лепечу чуть слышно и жмусь к защитнику всем телом.
Хочется спрятаться, раствориться в нем. Его рука на моей талии каменеет. А у меня, и без того до смерти перепуганной, спина покрывается холодной влагой. И только сейчас замечаю, что, стоило реву затихнуть, и все пространство вокруг окутала тишина. Она оглушительна и, кажется, звенит в ушах. Порождения Тьмы, которые преследовали нас, затихли и медленно отдаляются. Только неугомонные бесплотные тени все еще клубятся вокруг, норовя зацепить своими не то конечностями, не то щупальцами, не то языками. Мне не разобрать их природу в такой темноте.
— Вперед, — шепчет Габриил, подгоняя нас. — Пока они не опомнились.
Дважды нас просить не стоит. Все так же прижимая меня к себе и ни на грамм не ослабляя хватки, Мелан устремляется наверх. Впереди быстрым шагом двигается ангел, помогая себе крыльями. Как только мы вошли и стали спускаться, они казались мне ослепительно белыми, но чем больше ангел пребывал в темноте, тем более блеклым становился исходящий от него свет. Сейчас же некоторые перья и вовсе блекнут прямо на моих глазах. Вот что он
Я не вижу Арлавиэла, но слышу, как он идет за нами, не отставая. Мой жених тоже устал. Я ощущаю это в его ауре. И, пожалуй, эта усталость гораздо сильнее, чем у нас всех вместе взятых.
Мне хочется сказать Мелану, чтобы отпустил, что я могу идти самостоятельно. Но стоит мне открыть рот и набрать воздуха, как я слышу тихий выдох на ухо:
— Нет!
В этом звуке чувствуется шипение змеи вперемешку с рычанием дикой кошки. И только спустя некоторое время я осознаю, что темный алехандр не только впервые отказал мне, но и в самый первый раз заговорил как демон. Всего одно слово, а сколько оно может нести в себе сокрытой злобы, агрессии и желания жить. Вот такие противоречивые эмоции вызывает во мне сейчас близость моего защитника. И я бы, наверное, испугалась, и, вполне вероятно, мне стоит его бояться. Но ни капельки не страшно. А совершенно по-другому. Меня одолевают несоответствующие ситуации ощущения. И желания. Одежда становится лишней, хочется избавиться от нее и почувствовать демона в Мелане обнаженной кожей. Его жар и его неукротимую ненависть, которая бушует в нем. И я испуганной бабочкой замираю. Не шевелюсь, всецело доверяясь темному алехандру. Я верила ему всегда. Но теперь мои чувства переходят на другой уровень, словно эволюционируя.
Наконец-то мы останавливаемся. Мелан ослабляет хватку, позволяя моим ступням коснуться поверхности пола. Он холоден и враждебен, однако не настолько, как монстры внизу. Габриил оборачивается и внимательно оглядывает всех нас. Его взгляд скользит сперва по мне, затем по Мелану, замершему за моей спиной. А после ускользает дальше и меняется. По тому, как хмурит брови ангел, я понимаю, что что-то не так, и резко оборачиваюсь.
Арлавиэл шел за нами, прикрывал спину, когда мы поднимались по лестнице. Да, я чувствовала его тяжелые шаги и истощение ауры. Но не думала, что все может быть настолько плохо. Мой жених стоит на коленях и смотрит на нас. Глаза его постепенно тускнеют, и видно, что сила Света оставляет его. Светлые волосы, его гордость и предмет зависти других фей, всегда стянутые в тугой хвост, сейчас всклокочены и некоторые пряди выбились из прически. Черты лица его перекошены, и при таком освещении он кажется серым. Я жадно обследовала взглядом его всего и, только опустив глаза вниз, поняла, в чем дело. С правой стороны Арлавиэл был ранен. Китель был разодран на боку и клочьями свисал вниз, а из раны сочилась густая кровь. Священная кровь фейского аристократа, которая последний раз проливалась в далекие времена войн с младшими расами. Уже слишком много минуло, с тех пор как такое случалось в последний раз. Еще до того, как я родилась. И теперь я с ужасом наблюдаю, как вместе с жидкостью, покидающей его тело, из моего жениха уходит жизнь. И понимаю, что не имею права оставить его здесь!
— Мелан, — обращаюсь к темному алехандру, — пожалуйста, вынеси его отсюда!
Но, вопреки моей просьбе или, я даже сказала бы, приказу, мой защитник отрицательно качает головой.
19
— Мелан, — повторяю я более настойчиво.
— Похоже, Дремлющий отпускает нас, — говорит Габриил, поравнявшись со мной, — надо понять почему.
Он настороженно всматривается в темноту, из которой мы только сбежали. Не могу сказать, что на площадке, где мы сейчас стоим, намного светлее, но все-таки.
— Нужно поскорее выбраться отсюда! — требую я, легонько дергая темного алехандра за рукав.
Он застыл, словно статуя и пристально смотрит на Арлавиэла. Каждое мгновение кажется мне вечностью, оно ускользает в прошлое и отнимает у моего жениха шанс выжить. И только подумав об этом, я осознаю, что не могу помочь фею. Свет не слышал меня с рождения, и нет ни малейшего шанса, что услышит сейчас, как бы я к нему ни взывала. Смотрю на ангела. Придется умолять его помочь. Ангельская благодать может исцелить любое существо в Мироздании. Но захочет ли помогать военачальник? Не побрезгует ли прикасаться к тому, кого считает ниже себя? Он дал слово провести нас к проходу, но не факт, что будет заниматься лечением.