Темный ангел
Шрифт:
– Я покажу их вам, если хотите, – прервал ее Мальчик. Он вскочил на ноги. Протянул руку. И, ускоряя шаги, повлек за собой девушку. Он сделал вид, что не замечает понимающих взглядов и многозначительных улыбок, с которыми гости проводили их из комнаты, но Джейн увидела: итак, все считают, что теперь-то предложение неминуемо – но они ошибаются.
Торопливо миновав коридор и спустившись по лестнице, Джейн решила, что понимает причину торопливости Мальчика: в поместье было более чем достаточно мест, где серьезно настроенный человек мог бы сделать предложение: например, у озера, в окружении очаровательного пейзажа, на террасе при
Однако в оружейной их глазам открылось нечто потрясающее: пара ружей «Парди» исчезла. Это открытие привело Мальчика в состояние серьезного нервного возбуждения. Еле сдерживаясь, он раздраженно объяснил: его отец относится к коллекции ружей с благоговением. От помещения существует всего четыре ключа: один у отца, другие два – у него и Окленда, которому он был недавно пожалован, и еще один находится у Каттермола. Других время от времени допускают в оружейную, когда приходится чистить ружья, но только в присутствии отца или Каттермола. Мальчик волновался, он осмотрел все помещение, заглянул во все углы, за шкаф.
– Папа будет просто вне себя! Пожалуйста… – Он умоляюще взял девушку за руку. – Прошу вас, не рассказывайте никому, хорошо? – На лице Мальчика появилось выражение чисто детского разочарования.
«Бедный мальчик, – подумала Джейн, – он беспокоится не о ружьях «Парди», его страшит, что придется все рассказать отцу». Она почувствовала прилив жалости к Мальчику, которому, как и ей, приходится принимать участие в этом фарсе с предложением. Она скажет ему, решила Джейн, и сейчас же, что не хочет получать от него предложение и, если он все же его сделает, она ему откажет. Она подготовила все необходимые слова, и они лишь ждали возможности вырваться наружу, но… так и не были произнесены.
В этот момент раздался гонг. Его эхо раскатилось по коридорам и холлам. Глухой, как из подземелья, звук. Мальчик подпрыгнул. Но гонг всего лишь подал сигнал гостям о приближении кометы.
Чувствовалось, что Мальчик встретил его с большим облегчением.
– Нам лучше поспешить, – торопливо сказал он и повернулся к выходу.
Джейн, понимая, что момент откровения упущен, в последний раз бросила взгляд на оружие и последовала за ним.
На террасе гости глазели в ночное небо. Поддувал ветерок, но ночь была спокойной; все были полны ожидания.
– Вон там, наверху!
Это был голос Окленда, который заметил появление кометы и указал на нее. Вокруг него началось оживление, все жались в кучу и толкались, вытягивая шеи и пытаясь опознавать знакомые созвездия: Полярная звезда, Орион, Кассиопея, Большая Медведица, Малая Медведица.
Темнеющее небо было безоблачным, и на нем ярко сияли звезды. Они похожи, думал Окленд, на блестящие семена, рассеянные на небесной ниве щедрой рукой величественного божества; от бесконечности вселенной у него кружилась голова. Он отошел от всех, чтобы гул их разговоров не мешал его одиночеству. Он продолжал смотреть в небо, чувствуя возбуждение. В такую ночь может случиться все, что угодно; все низости жизни, все оттенки, компромиссы, увертки и ложь – все исчезает. В мгновение, предшествовавшее появлению кометы, он почувствовал, как воспаряет его душа, словно неумолимое притяжение Земли оставило его, и он вознесся к звездам.
Ощущение это длилось недолго. Оно сразу же исчезло, когда он впервые увидел комету,
Через весь небосвод протянулась длинная, изогнутая светящаяся полоса. На фоне дуги кометы звезды поблекли, подчеркивая угольную черноту безбрежного неба, через которое в молчании тянулся огромный след.
Ее появление, подумал Окленд, носит пугающе неземной характер: неуклонное движение, сияние и тишина. Небо стремительно занималось заревом, и он ожидал, что его могут сопровождать треск пожарища, грохот взрывов и даже рев моторов, как у автомобиля или у аэроплана, но комета, как и звезды, была полна молчания, поэтому, решил Окленд, она потрясает и ужасает. И еще потому, что он на мгновение смог получить представление о будущем. Ибо комета, конечно же, вернется ровно через семьдесят два года – не раньше. В следующий раз ее увидят в 1986 году: дата эта казалась загадочной, непредставимой, чужой. К тому времени ему должно будет быть… девяносто два года. Столько он не проживет; в этом-то Окленд был уверен. Время это лежало от него в непредставимой дали. Он продолжал смотреть на комету, в первый раз в жизни поняв, что видит зрелище, которое больше никогда не предстанет его глазам.
В долю секунды Окленд осознал, что он смертен. Эта мысль опечалила и рассердила его. Так мало лет, подумал Окленд. Но прежде, чем все кончится, он рискнет сделать то, к чему его неодолимо влечет, то, что доставит ему счастье.
Нетерпеливо повернувшись, он кинулся бежать. Он должен быть с Дженной, и его не волновало, какие мысли вызовет его исчезновение. Жизнь так коротка, думал Окленд, спеша в сторону конюшен; там, как Дженна и обещала, она встретит его. Он ускорил шаги, никто не заметил его исчезновение, кроме Джейн Канингхэм, которая, как всегда, наблюдала за ним.
Сладость вечернего воздуха наполняла легкие Окленда. Его снова охватило ликование. «Сегодня вечером я могу сделать все, что угодно», – сказал себе Окленд и, пустившись бежать, оглянулся из-за плеча.
Но нет, никто не звал его, никто не выкликал его имя, и – гораздо позднее – никто не спросит, куда он исчез.
А что же остальные? Кое-кто из них был просто испуган. Даже Дентон почувствовал, что им овладевает меланхолия: он стал думать о своих негнущихся суставах, об одышке, о том, что могила не так уж и далека. Гвен, накинувшая свою котиковую шубку с горностаевым воротником, стояла рядом с Шоукроссом, понимая, как убийственно реальность действует на ожидания.
Она жаждала безоблачного счастья, но теперь она разрывалась между надеждой и паникой. Сегодня она в первый раз задумалась над своей любовной связью. Она больше не может отбрасывать сомнения, которые давно копятся у нее в подсознании. И она не может не признать, что их более чем достаточно. То ли она любит Эдди, то ли она не любит его. Он любит ее или нет? Она и любовница, она и мать. И в первый раз эти две роли стали противостоять друг другу, и она отчаянно боялась, что ее постигнет страшная кара.