Темный день. (Дилогия)
Шрифт:
— Это другой мир, понимаете? — отважился перебить профессора Дарин. — Совершенно другой! То, что там происходит, вряд ли можно объяснить с точки зрения нашей науки.
Гингему подумала.
— Да, пожалуй, ты прав…
Кобольд придвинул поближе тарелку с ломтиками лосося и продолжил.
— Что-то в плоти мертвецов вызвало жуткие последствия… люди перестали быть людьми! Вот так и появилось племя вурдалаков. Кстати, они тоже могут пить кровь, подобно вампирам, но, в отличие от них, непременно съедают потом труп.
Тохта почесал за ухом и отправил в рот кусок лосося.
— Ну, не свежий, конечно, — деловито уточнил он, прожевав. — Свежее мясо они не очень-то любят. А вот когда мертвец полежит недельку-другую… м-м-м… — он мечтательно закатил глаза, вспомнив о трупике кошки, припрятанной в подвале дома Дарина. Тушка лежала там уже несколько дней и мясо, конечно же, приобрело непередаваемый вкус и аромат, столь ценимый кобольдами-гурманами.
— Тохта! — предостерегающе сказал Дарин, незаметно указывая взглядом на Гингему. — Давай без подробностей!
— Как хочешь. Я просто объясняю, почему они не любят, когда их трупоедами называют. Хотя все вурдалаки селятся возле кладбищ и по ночам… — Тохта заметил сердитый взгляд Дарина и умолк.
— Ты лучше вот что скажи, — поспешно сказал он, пытаясь отвлечь кобольда от малоприятного разговора. — Эти твари все твердили, что голодны. Они что, нас съесть собирались? Вообще, конечно, как-то не по себе, когда знаешь, что рядом шляются голодные вурдалаки! — признался Дарин.
Тохта махнул лапой.
— Почему «голодные»? Наведаются ночью на местное кладбище, поедят, — он запихал в рот кусок рыбы. — Да и тебя они бы не сразу съели, а денька через два-три, после того, как убьют…
Дарин украдкой показал ему кулак, но кобольд не заметил.
— И эти денька два-три… или неделю-другую, до того, как убитого съедят, человек кажется вполне живым. Ходит, разговаривает… только не дышит, конечно. В общем-то, он уже не человек, хотя на вкус…
— Тохта, ты заткнешься или нет?!
Меняла слегка обиделся.
— Как хочешь, — проворчал он. — Могу и помолчать!
— Все понятно, — проговорила Гингема. — А кто их сюда послал? Феи?
Тохта согласно кивнул, тут же забыв про свое обещание молчать.
— Они, хвост на отсечение даю!
— Не надо, очень страшно, — отозвался Дарин, представив его без хвоста.
— Вообще-то вурдалаки подчиняются вампирам или некромантам, но я так думаю: у фей в услужении есть и те и другие.
Кобольд протянул лапу и цапнул с тарелки еще один ломтик рыбы.
— Я думал, мы скорей Тесса встретим, — проговорил Тохта, жуя. — Чем вурдалаков.
— Кто такой Тесс? — спросила Гингема. — Тот, что в лавку к вам приходил?
— Это профессор, ламия, — принялся объяснять Дарин. — Ламии, знаете ли…
Гингема сверкнула глазами.
— А вот лекции по мифическим существам читать мне все же не стоит! Я о них лучше тебя знаю. Хотя, — она усмехнулась. — Что я говорю? После года жизни в Лутаке, экзамены по мифологии ты бы сейчас сдавал на одни пятерки. Мы-то здесь — теоретики, а у тебя была практика!
Дарин пожал плечами.
— Все равно не поверил бы никто. Фендуляр, король-демон, людоеды, драконид… — как во все это поверить можно? Скажут, крыша поехала…
Гингема, улыбаясь, посмотрела на Тохту, который подозрительно обнюхивал очередной кусок рыбы.
— Действительно. Ведь расскажи я, что дома у меня самый настоящий кобольд и что?
— Психбольница обеспечена, — мрачно сказал Дарин, покосившись на бутерброды: очень хотелось есть, но он твердо знал, что в присутствии профессора у него кусок в горле застрянет.
Гингема кивнула.
— Да, палата номер шесть. Сам понимаешь, в палаты с другими номерами филологи ложиться отказываются.
— Тесс — повелитель ламий, — вмешался в разговор Тохта и с сожалением отодвинул пустую тарелку.
— Помню, помню, — Гингема подлила Дарину горячего чая и потянулась за бутылкой с бальзамом. — Ты, кажется, говорил, что он хочет вернуть амулет драконам, а взамен попросить, что они оказали ему услугу? Освободили ламий?
— Это Попуций так думает, — сказал Дарин. — Это одно из его предположений. А как на самом деле все обстоит — я не знаю. Может, Тесс его драконам вернет, может, доставит феям.
— Он действительно был человеком?
— Попуций? — удивился Дарин. — Конечно. Он магом был и…
— Да не Попуций! Тесс, — Гингема протянула кобольду ломтик колбасы, тот отрицательно помотал головой.
— Не знаю, — Дарин припомнил свою встречу с повелителем ламий. — Может быть…
Он размешал сахар в стакане и отложил ложечку.
— Знаете, он странный немного… я, конечно, его только один раз и видел, но…
Дарин задумался, глядя перед собой.
— Когда я сказал ему, что из другого мира, он совсем не удивился. Просто кивнул, как будто, так и должно быть.
Гингема откинулась на спинку стула.
— Гм… интересно. Знаете, я думаю, что раньше люди часто встречались с жителями других миров, потому что граница между мирами отсутствовала, — она посмотрела в окно и мечтательно улыбнулась своим мыслям. — А когда она появилась, мы, люди, остались одни. И сейчас уже и следов не найдешь! «Пыль одного мира не обязательно ложится на дорогу другого», — процитировала Гингема и вздохнула. — Ладно, поговорим об этом в другой раз. А пока — давайте-ка о вурдалаках. Расскажи все, что произошло утром, только поподробней.