Темный город

Volres A.

– Просто ветер.

– Уверена?

– Нет.

Меня будто облило с головы до ног чувством страха. Мы могли бы делать вид, что нам не страшно, но к чему были эти излишки, если мы обе догадывались, что за нами кто-то наблюдал.

– Я слышу шёпот, – сказала мне Эрика.

– Я тоже.

Эрика уже расстегивала рюкзак, в котором лежал электрошокер, выданный нам моим отцом, а я искала в настройках телефона фонарик. А между тем, кусты шевелились всё больше и больше. Теперь у нас не оставалось и сомнений – там действительно кто-то был, и он наблюдал за нами. Я крепко ухватила за руку свою подругу, она так же сильно сжала и мою ладонь. По коже быстро пробежались мурашки.

Мы уже готовы были убегать, но из кустов кто-то выпрыгнул раньше. Вся улица Эл-Пруш была оглушена девчоночьим визгом и громким хохотом Кевина и Фила.

– Блин, я ненавижу вас, – прокричала Эрика.

– Видели бы вы себя, – засмеялся Фил. Подлетевшая к нему Эрика дала ему подзатыльник, что-то прокричав о том, что она сильно перепугалась и потом налетела на Кевина.

– Успокой её, – попросил меня Кев, продолжая смеяться.

Я лишь показала ему средний палец. Он пытался удержать Эрику в это время.

– Насколько нужно быть отбитыми, – проговорила я. – Ждите нашей мести, ясно?

– Да как вы можете нам отомстить, – засмеялся Фил.

– Вот увидишь, – посмотрела я ему прямо в глаза.

– Будем ждать, – повёл он бровью. Мне вдруг стало неловко, и я быстро отвела глаза от него.

– Пойдёмте, – сказала я. – Там уже скоро всё начнётся.

– Не терпится посмотреть на детский спектакль? – спросила Эрика.

– Ещё бы.

Мы пошли по дорожке, что вела в школу и уже ничего не боялись. Многие уже сидели в зале, ожидая, когда на сцену выскочит второклассник и растерянным голосом начнёт представление. В своё время я тоже в костюме ёжика провела на сцене две минуты. В мои обязанности входило лишь рассказать двухстрочный стишок, но я забыла свои слова, как только вышла на сцену. Вместо меня мальчишка в костюме белки прочитал свои шесть строчек, после чего и я, решив не отставать, еле выдавила из себя свою коротенькую реплику. Я помню, как растерялись все дети на сцене от того, что выступили мы не по своему порядку, и тогда всё началось сначала. На сцене стояли дети в разных костюмах, которые дважды повторили свои слова. Это был мой величайший позор. После этого учителя обвинили меня в уничтожении целой сцены, и больше уж никогда не звали меня принимать участия в спектаклях. И так из года в год я только наблюдаю, как и другие ребята стоят на сцене с растерянным видом, боясь забыть свою реплику. Когда они вырастут и так же, как и я, будут на задних рядах наблюдать за теми, кто примеряет их костюмы, кто, как и они в своё время, улыбаются и волнуются, но продолжают стоять, смело глядя на старшеклассников, учителей и родителей.

Мы прошли по большому коридору, продвигаясь к актовому залу. В дальнем углу вдруг появилась Пенни. Я сразу узнала её, хоть она и не была пьяной и не изливала мне свои чувства к Филу. Странно, что она тоже вспомнила меня. Из дальнего угла она, улыбаясь, помахала мне рукой. Я энергично махнула и ей, хотя это должно было показаться слишком наигранным, так как после вечеринки она стала мне неприятна.

Вдруг она уверенным шагом направилась к нам, держа в руках какие-то листки бумаги.

– Привет, девчонки, приглашаем вас вступить в наш клуб вязания, – улыбнулась она. – Будет очень приятно, если вы заглянете к нам.

Не хотя, я взяла из её рук свёрнутый дважды листок. Я уже знала, что Эрике непременно захочется посетить пару уроков, и она точно потащит меня за собой.

– Фил, Кевин, – она подошла к ребятам. – Нам будет очень приятно, если и вы посетите нас.

Они посмотрели на неё, как на дурочку, но всё-таки взяли из её рук листовки.

– Ну что, Кев, – слегка толкнул друга в плечо Фил. – Я знаю, чем мы займёмся на выходных.

– Думаю,

вам подойдёт кружок вязания, – усмехнулась я.

Полли всё это время стояла рядом, наверное, красовалась перед Филом, хотя ему не было до неё ни малейшего дела. Он в это время смеялся с Кевином, споря, кому из них больше подошла бы пряжа на коленях и пара спиц в руках.

– Пойдём отсюда, – сказала мне Эрика.

– Согласна, они какие-то странные.

Мы вошли в зал, когда из задвинутых кулис собирался выходить мистер Джордис, который по своему старому обыкновению, начинал абсолютно все школьные концерты.

– Привет, – Эрика присела рядом с Рэем. – Соскучился?

Он приобнял её, а она упала ему на плечо, и я, поняв, что теперь она успешно позабудет и обо мне, и о ребятах, что пришли вместе с нами, села рядом с ним, даже не надеясь, что она за весь спектакль скажет мне хотя бы слово.

Мистер Джордис вышел на сцену, стараясь собственноручно отодвинуть кулисы. Мы негромко посмеялись над ним, как и все ученики Хистер Хай.

– Эта школа не перестаёт меня удивлять, – сел рядом со мной Кевин. – У них даже задвигающийся моторчик сломался.

Я слегка усмехнулась. На самом деле, так называемый «задвигающийся моторчик» в нашей школе никогда и не работал. Лишь однажды, когда в нашу школу приезжал какой-то важный человек из Сиэтла, в актовом зале не только сами раздвинулись шторы, но и впервые за долгие годы помимо одного прожектора было включено ещё три других. Как только важный человек уехал из города, всё снова вернулось на свои места, будто никогда и не было чистых залов и освещённых ночных улиц.

На сцену выбежал мальчишка в костюме пастуха и прокричал что-то несвязное, но очень громкое. К этому времени к нам подошёл и Фил, он сел рядом с Кевином. С его появлением я почувствовала запах сигарет и какого-то ароматизатора для машин.

– Я помню этот костюм ещё с тех пор, когда мне было одиннадцать, – указал он на мальчишку.

– А я помню костюм коровы, – добавил Кевин. – И козы.

– Да тут нет ни одного нового костюма, – сказала я. – Со времён восьмидесятых.

Одно из наших любимых занятий на подобных мероприятиях – сидеть на последних рядах, иногда выпивая что-то спиртное, принесённое в банке из-под сока, и критиковать всё, что только не появится на сцене, при этом обвиняя всегда мэра нашего города. Мы любили говорить, что именно из-за него у нас в школе так плохо обстоят дела с подготовкой представлений, да и вообще во всём городе плохо обстоят дела с освещением, дорогами, запахами и даже погодой.

– Если бы мэр не тратил деньги на свою дачу, то у зайца бы костюм был получше, – вновь начал старую тему Фил.

– Или гусь бы не вонял так сильно, – засмеялся Кевин.

Мы усмехнулись, и на сцену вышел Калеб в образе второго пастуха. Несколько недель назад я вместе с ним разучивала его реплики. Калеб уже второй раз выступает на сцене, его берут, потому что у него отлично получается вживаться в свои роли и у него достаточно громкий голос.

– Если бы не я, – сказала я Кеву и Филу, – он бы так и не выучил свои слова.

– Отличная работа, – улыбнулся Фил.

– Да-да, – слегка откинула я волосы назад.

– Но с работой няни ты справляешься не так хорошо, – выпалил Кевин.

– Почему? – не поняла я.

– Ты водишь детей на вечеринки, где одни старшеклассники и алкоголь.

Это была ещё одна причина, по которой я ненавижу Тенебрис: о каждом твоём шаге знают абсолютно все. Кевина и Фила не было на вечеринке, но они в тот же день узнали о том, что я приходила туда, да к тому же и с Калебом. И я не сомневаюсь, что об этом знает вся наша школа, и может даже и учителя.