Темный город

Volres A.

– Зачем ты вообще пошла? – спросил Фил. – Ты же не собиралась.

– А почему не пришёл ты? – спросила я слегка растерянно. – Ты же собирался.

– Потому что отец вернулся домой весь пьяный. Я не мог уйти, пока он был дома. Он бы привёл своих друзей или унёс что-то из моих вещей.

– А мне нужно было сходить, – замялась я, выдумывая, чтобы ответить им, чтобы они отстали от меня. – Потому что так хотел Калеб.

– Калеб даже не знал Самитьера.

– Он хотел поймать его призрак, ясно? Я просто хотела помочь ему.

– Помочь с чем? – засмеялись ребята.

– С тем, чтобы он убедился, что призраков не существует.

– Это

не похоже на тебя, – сказал Кевин.

– Не похоже что? Помогать детям?

– В любом случае, – перебил Кевина Фил. – Кого-то пометили. Ты уверена, что это не ты?

– Я не знаю, – честно призналась я. – Вряд ли.

– Можешь быть осторожней?

– Это не так просто, когда меня пытаются напугать мои друзья, – улыбнулась я.

Они слегка усмехнулись. Им, как и мне, не было никакого дела, что кого-то пометили. Это была не я, это были не они, на вечеринке было много людей, и большинство из них не были нашими друзьями, оттого нам было проще жить пока что в неизвестности о том, что будет потом. Но, признаться честно, я боялась до безумия, что этим знаком отметили меня, или Калеба, или Грейс. Пока что никто не был убит, но мысль о том, что мой отец может не успеть пугала до мурашек.

Мы посидели ещё минут двадцать, после чего вышли из актового зала. Я, Эрика и Рэй направились в другой конец коридора, чтобы попить воды у кулера. Фил и Кевин ушли покурить.

– Кошмар какой-то, – сказала Эрика. – Учителя не испытывают чувство стыда, когда составляют такой сценарий?

– Они берут его в интернете, – ответил Рэй.

– Им должно быть вдвойне стыдно за то, что они воруют такой бред.

Вдруг в другом конце коридора показались два полицейский. Отец и Усач-Бородач стремительным шагом шли по школе. Они нервно озирались по сторонам, держа в руках на всякий случай пистолеты. Мы с ребятами переглянулись, понимая, что полиция не спроста явилась в школу.

– Что случилось, пап? – спросила я.

– Мы только в качестве охраны, проследить за тем, чтобы всё шло хорошо, и не было жертв.

– То есть ничего серьёзного нет?

– Нет, – наигранно улыбнулся он.

Я знаю эту улыбку. Он делает так, когда пытается что-то скрыть от меня. Один раз, когда мне было лет девять, играя с Бредли возле дома, я видела эту улыбку. Отец пытался увести нас в дом, продолжая говорить, что всё хорошо, но позже мы узнали, что по рации ему сообщили о сбежавшем из приезжего зоопарка тигре. Он же знал, что мне будет страшно и я буду плакать, а Бредли будет с любопытством весь день сидеть возле окна и ждать дикое животное. Вообще, Бредли в детстве не знал о чувстве самосохранения, он бы выбежал на улицу, пока никто не видит, и стал бы отличным обедом для тигра. Он так и сказал, когда узнал об этом. Он закатил истерику, что никто не дал ему права выйти на улицу со своим игрушечным луком и поймать несчастное животное.

– Точно всё хорошо? – недоверчиво спросила я, видя взгляд папы, который выдавал его на протяжении долгих лет.

– Да, возвращайся в зал, – стойко держался он.

– Хорошо.

Я посчитала нужным просто уйти, не задавая лишних вопросов. Да, я заволновалась, но самое большее, что могла я сделать – не вникать во всё это.

– И не отходи от друзей, – сказал он мне вслед. – Ребята, держитесь вместе.

– Хорошо, мистер Кларк, – ответил ему Рэй.

Мы молча ушли в актовый зал. Ребята не знали о том, что отец что-то скрывает, и они были спокойны, они смеялись и шептались между собой, а я сидела и не могла перестать думать, что,

возможно, в школе нашли ещё одну метку. Значит, скоро жертв станет больше, и у меня шансов на смерть в два раза больше. На мне висит уже две чёрных меток «А».

– Мне кажется, ты какая-то грустная, – сказала мне Эрика.

– Нормальная.

– Мне надоел этот спектакль, может походим по школе?

– Где-то там ходит мой отец, ты знаешь, что будет, если он увидит нас.

Она повернулась к Рэю и передала ему мои слова, а он, в свою очередь, передал Кевину и Филу.

– Когда это тебя останавливал отец? – изогнулся Фил через трёх человек.

– Сейчас всё серьёзно, – ответила я. – Вся эта история с убийствами делает его более строгим.

– Ладно, сидите тут, мы пошли, – Кевин встал с мест, и они с Филом поспешили уйти.

– Стойте, парни, – говорила я им вслед.

Какой-то учитель, который вёл у Эрики физику, шикнул на меня, прося не кричать в зале.

– Чего ты волнуешься так? – удивилась Эрика.

– Не знаю, – ответила я.

На сцене сменялись дети, напевая непонятным голосом старые мелодии. Только в середине концерта пришла Грейс, она скрасила мою скуку, разнимаемую только двумя людьми, считающих себя самой милой парой в мире.

– Ты чего так поздно пришла? – спросила я.

– Были небольшие дела.

– С кем?

– Не важно.

Грейс была одним из самых скрытых и замкнутых в себе человеком. Я помню её совсем другой, в начальных классах она могла часами рассказывать о себе и не униматься пока за ней не приедут родители. Она громче всех смеялась, и единственная умела различать виды разных растений. Всё изменилось четыре года назад, когда погибли её родители в автокатастрофе, а она стала предметом многих разговоров. Мне всегда было жаль её. Я смотрела на неё и представить даже боялась каким кошмаром ей может казаться наш мир. Я знаю, что она посещала психолога два с половиной года, хотя и скрывает это, и я знаю, что и сейчас ей нелегко. Мне бы не было легко.

Прожектор ярко засветил на сидящих людей, коронная фишка нашей школы – направлять прожектор к сидящим в зале. Это означает, что концерт подошёл к своему долгожданному концу.

– Я ослепну сейчас, – закрыла лицо руками я.

– Они хотят ослепить нас, чтобы этот кошмар был последним, что мы видели? – несмешно пошутил кто-то перед нами.

– Похоже, да, – только из вежливости сказала я.

Когда яркий прожектор наконец отключили я посмотрела на шутника и узнала Майка Аверса. Я видела его каждый раз, когда он выбегал на поле. Обычно, он смотрел в толпу, а я, уловив его взгляд, замечала, что смотрит он на меня, но я не встречалась с ним взглядом, никогда. Всегда я смотрела на брата, что бежал впереди и его волосы гордо развивались на ветру, говоря, что вот он, Брэдли Кларк, единственный и неповторимый. Так всегда было до его травмы, а потом я уже смотрела на Фила, иногда на Кевина. Если бы не было и их, я бы смотрела на кого-то другого, но только не на Майка.

– Привет, Белл, сегодня ты очень классно выглядишь, – сказал он.

– Я голову четыре дня не мыла.

Может я ответила ему слегка грубо, но так получается всегда, когда со мной говорит кто-то, с кем я не особо хочу вступать в беседу.

– Я даже не заметил этого.

– Зато заметила я, – вступила в разговор Эрика. – Пойдём, Белл, купим тебе нормальный шампунь.

И мы с ней, Грейс и Рэем пошли к выходу.

– Что он пристал ко мне, – прошептала я.

– Ты не знаешь? – спросила Эрика.