Тёмный лорд
Шрифт:
— Aguamenty Maxima! — произнес он.
Пламя, шипя, проглотило его струю, словно та попала в мартеновскую печь. По залу бежали профессора Мэррифорт и Дамблдор. Том показал им на огонь. Только сейчас до него дошло, что пламя было необычным: для его тушения не подходила вода.
— Том, бегите к детям! — рыкнул Дамблдор.
Риддл не стал противиться его приказу, а пошел по лестнице. Мимо него, пробежали несколько учеников. Девочки звонко цокали каблуками; мальчики, чуть не спотыкаясь, мчались через две ступеньки. Какой-то малолетний гриффиндорец не удержал равновесия и упал. Том помог ему встать.
Некоторое время Том смотрел на столпотворение. Девочки, визжа, садились на покрывала, которые заботливо наколдовывал кто-то из старшеклассников. Мальчики сбивались в кучу и что-то наперебой обсуждали. Несколько минут Том обдумывал, что делать дальше, но к нему тотчас приблизилась фигура директора.
— Вы закончили эвакуацию? — кашлянул Диппет.
— Да, сэр, — ответил Том, глядя на его синюю мантию. Ему пришло в голову, что директор, видимо, был выпускником Райвенкло, коль скоро питал такое пристрастие к этому цвету. — Дети на лужайке.
— Спасибо, Том. Побольше бы нам таких учеников, как вы! — с чувством поблагодарил его Диппет. — Просто какое-то наваждение! — пробормотал он.
— Вы можете пояснить, что произошло, Том? — спросил подошедший Дамблдор. После дуэли с Гриндевальдом он немного изменился: морщин на лице стало больше, а в его шагах впервые появилось что-то вроде «старческой слабости».
— Не могу точно сказать, сэр, — парень выдержал его пристальный взгляд. — Я шел в Запретную секцию и остановился поговорить с Минни, — кивнул он на сидящую в полуобмороке фигуру. — Потом мы заметили бежавшую мисс Лаймон.
— Счастье, что вы не растерялись, Том! — сказал подбежавший Слагхорн. Запыхавшийся толстяк тяжело дышал, а на его лбу выступили капли пота. Дамблдор, однако, словно не замечал его слов.
— Вы шли в Запретную секцию? — снова спросил он после минутного молчания.
— Я составляю каталог для профессора Мэррифот, — ответил Том.
Дамблдор с интересом посмотрел на слизеринца, от чего тот вновь почувствовал себя неуютно. Профессор трансфигурации, как и во время их первой встречи в приюте, не верил ни единому его слову. И он, Том Риддл, так и не смог заставить Дамблдора поверить ему.
— Боюсь, что это не понадобится: почти все рукописи сгорели, — раздался голос преподавателя защиты от темных искусств. — Многие книги тоже.
Том обернулся. Профессор Мэррифот шла к ним в черной мантии, облегавшей ее ссутулившиеся плечи. Сейчас грузная женщина казалась глубокой старухой, словно на нее свалилась тяжелая ноша.
— Боже мой, — Том смотрел на группу первоклассников из Хаффлпаффа, испуганно жавшихся друг к другу. — Вот почти законченный каталог, мэм, — достал он из сумки пергаментный свиток.
— Разве, что как памятник, — горько вздохнула женщина. — Не знаю, удастся ли нам когда-нибудь восстановить Запретную секцию.
«Что же, возможно это и к лучшему», — подумал Том. Меньше будет следов его темных опытов. Начал накрапывать дождь, но ученики, казалось, не замечали его. Орион Блэк подбежал к Натали Адамс и пытался говорить что-то веселое.
— Невероятный огонь… — пробормотал учитель трансфигурации. — Близкий адскому. Такой в свое время умел вызывать Гриндевальд.
— В самом
— Боюсь, ничего интересного мы не найдем, — ответил Дамблдор. — Все, что нужно, уже произошло, — загадочно добавил он.
Том почувствовал, как подкашиваются ноги. Только сейчас он вспомнил, что перед началом пожара шутил с дневником о поджоге Запретной секции. Неужели библиотеку поджег его дневник? Почувствовав, как задрожали ноги, парень плюхнулся рядом с Араминтой. Девушка дрожала. Пытаясь прогнать видения, Том одернул ее легкую юбку и по-хозяйски сжал белоснежное бедро.
— Великолепно, — прошептал Том, вспомнив, что ему удалось пересадить часть Проклятых Духов в ловушку. Усмехнувшись, он погладил нежное и сладко-упругое бедро. Араминта сладостно застонала, и парень властно положил ей руку на коленку.
*
Миссис Сполдинг оказалась права: Гитлер недолго продержался без своего Мастера. Второго мая совы принесли известия о взятии русскими Берлина. Через неделю после закулисных интриг в Потсдаме подписали капитуляцию Рейха. Колдографии солдат, качавших друг друга, были настолько радостными, что вернули в хогвартские коридоры улыбки. Вечером девятого мая директор Диппет распорядился дать салют из наколдованных магловских пушек. Школьники как завороженные смотрели на прозрачное вечернее небо, озарявшееся огненными цветами.
Некоторое время Том пребывал в прострации, опасаясь дневника. Постепенно его страхи отошли перед общим весельем. В конце концов он точно не мог сказать, действительно ли шутил с дневником о поджоге или все это привиделось ему во сне. Абраксас Малфой и младший Мальсибер под смех слизеринок и райвенкловок наперебой рассказывали о том, как здоровенный Хагрид ползал на четвереньках, отчищая полы в Запретной секции. Слушая их рассказы, Том невольно проникался подобием веселья.
Писком моды стали плащ-палатки. Старшеклассники увеличивали зимние плащи до огромных размеров — настолько, что они при ходьбе волочилась по земле. Иные лихо носили длинные плащи на руке, свернув их в небрежные рулоны. Надобности в них из-за теплой погоды не было никакой. Однако эти огромные плащи так напоминали о фронтовых пролесках, что девочки таяли при одном их виде.
Выпускные экзамены прошли без происшествий. Комиссия из министерства не сообщила результаты, а забрала работы для проверки. Том, впрочем, не сомневался в своих результатах. Некоторые его открытия по защите и зельям были включены в школьную программу; на трансфигурации, заклинаниях и травологии, он снова продемонстрировал свое превосходство. После ответа Тома о систематизации гербариев доктор Виктор Бергер расспрашивал о его намерении поступить в аспирантуру.
Последний день семестра пришелся на двадцать шестое июня. После завтрака семиклассники остались в зале на получение дипломов. Гриффиндорцы раздувались от гордости — и немудрено, они выиграли Кубок Школы, о чём мечтали последние восемь лет. Зал, одетый в золото и пурпур, был великолепен. На доске почета появился список лучших студентов — как всегда, возглавлял его Том Риддл. Скучая за слизеринским столом, Том ожидал, когда Дамблдор, перебирающий всех по алфавиту, доберется и до его фамилии.