Тёмный лорд
Шрифт:
— Ну так, — радостно вымолвила Хэпзиба, — где Хокки? А, ты здесь! Возьми это.
Служанка покорно приняла шкатулку с чашей, а Хэпзиба занялась другой шкатулкой, более плоской, оставшейся лежать у нее на коленях.
— Думаю, эта вещица понравится вам даже больше, Том, — прошептала она. — Наклонитесь немного, чтобы получше ее рассмотреть… Разумеется, Бэрк знает, что она у меня, я ее у него же и купила, и, смею сказать, он был бы рад снова заполучить эту вещь, когда меня не станет…
Дама сдвинула изящную филигранную защелку, откинула крышку шкатулки.
— Знак Слизерина, — тихо сказал он, вглядываясь в переливы света на богато изукрашенном изумрудами змеистом «S».
— Правильно! — воскликнула Хэпзиба. Вид Волдеморта, зачарованно вглядывавшегося в медальон, доставлял ей, похоже, наслаждение. — Я отдала бы за него руку или ногу, но не упустила бы, о нет, такое сокровище просто обязано находиться в моей коллекции. Бэрк, насколько я знаю, купил этот медальон у нищенки, укравшей его неведомо где, но понятия не имевшей о его подлинной ценности…
«Значит, не мать… — подумал, нахмурившись Волдеморт. — Нищенка, не понимавшая ценность реликвии Салазара, едва ли была из рода Гонтов». Он, как зачарованный смотрел на изумрудную змейку, почти скрытую золотыми отливами. Глаза Волдеморта полыхнули багрецом; костяшки пальцев побелели, сжимая цепочку медальона.
— Бэрк наверняка заплатил ей гроши, а вещица попала ко мне… Красивая, правда? И опять-таки, какими только волшебными свойствами она ни обладает, а я просто храню ее в тишине и покое, вот и все…
Старая дама протянула руку к медальону. Молодой человек позволил цепочке выскользнуть из его пальцев, и медальон вернулся на свое малиновое бархатное ложе.
— Ну что же, Том, дорогой, надеюсь, Вам эти безделицы пришлись по вкусу!
Волдеморт промолчал. На лице Хэпзибы выцветала глуповатая улыбка. Медальон, драгоценный медальон, принадлежал ему по праву. Осталась одна, последняя деталь. Возвращать медальон Бэрку не стоит — вырвать потом из его загребущих лап будет невозможно… Кстати о Бэрке… Неплохо поработать с его памятью. Нищенка с медальоном, укравшая его у мамы, пришла к нему в Новый год. А если, например, сделать так, чтобы это было незадолго до Рождества? Чем больше несуразностей, слухов, противоречий, тем сложнее будет найти медальон.
— Вы хорошо себя чувствуете, дорогой?
— О да, — тихо ответил Волдеморт. — Да, я чувствую себя превосходно…
— А мне показалось… Впрочем, это, надо полагать, игра света… — заметно нервничая, сказала Хэпзиба, все еще глядя в его глаза. — Хокки, отнеси все назад и запри… с обычными заклинаниями… — маленькая служанка, ковыляя, понесла шкатулки прочь из гостиной.
Пора! Волдеморт развернулся и спокойно посмотрел на свое изображение в зеркале.
— Может быть, мэм, выпьем по чашечке кофе? — задумчиво спросил он. — Право, мне очень хочется расспросить Вас об этих безделицах.
— Ах, Том, Вы же знаете, что я не люблю кофе! Кофе — напиток бошей, — фыркнула Хэпзиба. — Но если бы я, например, выпила какао, Вы же не будете против, правда? Хокки! — закричала она. — Вот негодная старуха…
— Позвольте, я сам передам ей, что нужно, — спокойно ответил Волдеморт.
— Конечно, Том, — ответила Хэпзиба, усевшись на маленький пуфик. — Мне, право, так неудобно из-за моей эльфийки…
На кухне пахло свежей березой. Хокки крутилась возле бутылочницы, доставая из нее какие-то емкости. Юноша задумался. Можно было бы ударить невербальным, однако эльфы славились волшебной силой. Лучше было попусту не рисковать. Хокки хлопотала, не обращая на гостя никакого внимания. Несколько мгновений Волдеморт смотрел на нее, как громадная змея перед прыжком, а затем, вынув палочку, резко произнес:
— Imperio!
Эльфийка обернулась и посмотрела на гостя огромными круглыми глазами, в которых читалось выражение покорности. Очевидно, сработало. Теперь надо было не дать ей заметить подмену.
— Разбери лавровые листы, — приказал походя Волдеморт. Хокки кивнула и побежала к навесному шкафу.
Юноша подошел к шкафчику со стеклянными дверками. Пакет с ядом стоял в дальнем углу. Достав из кармана белую коробку с синими надписями, он поставил ее вместо яда. Теперь все было готово.
— Хокки, — позвал Волдеморт. Эльфийка, бросив коробки с лавровым листом, побежала к нему. — Сделай какао для мисс Смит, — равнодушно сказал он. — Не забудь бросить ваниль, — показал он на коробку.
— Конечно, сэр! — покорно ответила Хокки. Волдеморт отошел в сторону: совершенно незачем Хокки видеть и запоминать его. Быстро приготовив какао, эльфийка бросила в него яд.
— Достаточно, — ответил посетитель. — Займись лавровыми листьями.
Едва Хокки засеменила в сторону шкафчика со специями, Волдеморт быстро подменил коробку с ядом на старое средство для травки плотоядных слизней.
— Хокки! — раздался голос Хепзибы. — Сколько ты будешь копаться, негодная?
— Legilimens, — прошептал Волдеморт, направив палочку на эльфийку.
Перед глазами замелькали картинки. Он увидел, как Хокки готовит какао, кладет в него порошок из его коробки, ставит чашку на блюдце и несет своей госпоже. Этого было достаточно. Разве что буквы на его коробке чуть синее тех, что были на подлинной коробке, но кто станет копаться в таких мелочах? Стоп. Вот мелькнул он сам на кухне.
— Memorinix, — послал Волдеморт заклинание частичной потери памяти.
Эльфийка, как ни в чем не бывало, медленно понесла какао в гостиную. Юноша задумчиво осмотрел комнату и пощупал карман пиджака. Письмо от Бахтияра Рафсанджани в библиотеку Исфахана было на месте. Следующей ночью ему, похоже, предстояло еще раз навестить этот гостеприимный дом.
***
Волдеморт почувствовал, что его протягивают сквозь узкую трубку. Мгновение спустя невидимые путы как будто лопнули. Он понял, что стоит в прохладной тьме и вдыхает полными легкими соленый морской воздух. Моросил мелкий дождь, но его сейчас такой пустяк занимал меньше всего.