Темный Луч. Часть 5
Шрифт:
— Ваша честь, Рубикон вырос не в Итане, и при всем моем уважении, он не может предъявлять претензии в этом судебном процессе.
— Тогда я подам иск на это судебное разбирательство, мой король. — Чарльз встал.
— А ты кто такой?
— Меня зовут Чарльз Бенсон. Я был главой, управляющим фермами. Мне есть о чем поговорить с этими четырьмя молодыми людьми. Они причинили вред не только Элли и Анук. Обе были мне как внучки. Из-за этих людей у меня почти никого не осталось в живых.
— Я понимаю, но здесь сказано, что это было частью
— Их закон — насиловать и убивать, мой король? Оскорблять их ряды и не проявлять милосердия? Моей единственной внучке едва исполнилось восемнадцать, когда они забрали ее; другая умерла при родах.
Адвокат возразил:
— Мой король, при всем моем уважении, это не мои клиенты стали причиной ее смерти.
— Нет, но они причинили много вреда Анук и Элли. Вреда, по поводу которого, я даже не думаю, что они испытывают какие-либо угрызения совести, — перебил Чарльз.
Король Калеб нахмурился, роясь в бумагах.
— Почему вас не было здесь сегодня утром?
— Потому что я получил неправильное время, когда должен был состояться их судебный процесс.
— Понимаю, — сказал Калеб и вздохнул. — Я не знаю, знает ли кто-нибудь из вас, насколько серьезны эти обвинения. Тот факт, что одним из истцов является принцесса, делает этот процесс еще в десять раз более трудным для доказательства вашей невиновности.
— Ваша честь, согласно закону Бориша, те, кто не присутствует, не могут привлекать к ответственности.
— Но здесь вы имеете дело не только с законом Бориша. У него есть подзаконные акты. Если вы можете, откройте сорок пятую страницу. Это поправка была добавлена давным-давно королем Александром, согласно которой, если присутствует дракон истца, дракон может заменить истца. Закон Дракона есть и всегда будет выше любого другого закона, и во всех судебных процессах всегда есть оговорка, независимо от того, насколько стар акт.
Представитель закрыл глаза и еще больше откинулся на спинку стула, теребя свой галстук.
— А Рубикон — дракон принцессы, — продолжил Калеб. — Не только ее дракон, но и ее дент. Дракон дал клятву, которая превращает это в совершенно новую тропу. Не думаю, что вы понимаете всю серьезность.
— Закон Бориша гласит, что истцами могут быть только люди, выросшие в Итане. Я сожалею о том, что случилось с принцессой…
— Прости, — прошептал я. — Это полный пиздец, пап.
— Тсс, он действительно хорошо подготовился к этому, сынок.
— Они собираются идти пешком?
— Я в этом сомневаюсь. Твоя кузина жила в Итане, и она тоже является истцом. Возможно, мы и не сможем привлечь их к делу принцессы, но они не могут обойти стороной Анук.
Я посмотрел на кузину, сидевшую рядом с Маркусом и Чарльзом. Они были ее семьей так долго.
Я надеялся, что она наберется храбрости и займет свою позицию.
— Принцесса — не единственный истец в этом деле, — сказал Калеб. — У нас есть кое-кто, выросший в Итане, кто подал жалобу на вас четверых.
— Анук Лонгвей. Солнечный Взрыв сказала,
— Судебный процесс Бориша рассматривает каждую жалобу, советник, с указанными доказательствами или без них. Это не похоже на обычное судебное разбирательство, — ответил Калеб. — И, следовательно, у нее было время сказать свою правду, а также новым истцам.
— Я не получал служебных записок от новых истцов.
— Опять же, это судебный процесс по делу Бориша. Вам не нужно сообщать об этих истцах, советник.
Мои губы мягко дернулись, так как он не был настолько готов.
— Первый истец, Анук Лонгвей. — Калеб не выказал никаких эмоций.
Констанс ворвалась в судебную комнату, подошла к Анук, обняла ее и поцеловала.
— Просто говори правду, милая. Это все, что тебе нужно сделать.
Она кивнула, а затем подошла к кабинке для свидетелей.
— Из-за серьезности этого дела я вношу поправку об истине Говендера. Это на сто второй странице.
Папа улыбнулся.
— Что, черт возьми, такое правительственная поправка к истине?
— Сыворотка правды, Блейк. Каждый, кто дает показания, должен выпить ее. Они не могут лгать.
Я посмотрел на советника, просматривающего сто вторую страницу своего руководства, и поговорил с четырьмя людьми, которых он представлял. Он заговорил мягко и сказал им, что им придется выпить сыворотку правды. Выражение их лиц говорило само за себя. Они облажались.
Анук выглядела ошеломленной. Она не знала, что это было.
Король Калеб кивнул, они подло обошлись с Анук.
— Выпей. Это сыворотка правды. Тебе не будет больно, если ты скажешь правду. — Я прошептал ей это на ухо, и она кивнула. Она сломала печать и выпила содержимое.
Охранник проверил ее рот, чтобы убедиться, что она проглотила содержимое.
Калеб выиграл время, чтобы сыворотка подействовала, прежде чем задавать вопросы.
— Я могу только представить, как тяжело тебе, должно быть, быть частью этого скучного судебного процесса, — сказал Калеб, поддерживая светскую беседу.
— Мой отец был генералом. Я слышала этот термин несколько раз. Раньше он называл это процессом Бориша.
Констанс хихикнула и с любовью улыбнулась Анук.
— Но это совершенно другое — оказаться в одном из них.
— Как ты себя чувствуешь, нет ли головокружения, тошноты? — спросил он, и она покачала головой.
— Объясни мне, как обстояли дела в Итане, когда лианы поглотили нашу столицу?
Она рассказала им по-своему, как она это пережила. Она все еще была драконом и еще не приняла свой человеческий облик. Ее матери с ними не было, и она испугалась, когда отец наконец сказал ей, что им нужно спрятаться. Она рассказала о том, как через несколько дней все закрылось. Долгое время они жили во тьме, пока магия все не изменила, и им, по сути, пришлось платить за это так, как посчитал нужным король виверн.