Темный мастер
Шрифт:
— Эй, городской! — немедля окликнул его Леор: уже привычно, без прежнего азарта, почти со скукой. — Слышал, ты в Империи званьице благородное имеешь?
Местные кумушки, которые даже в снегопад и лютый мороз шатры снаружи подпирают, стараясь что-нибудь высмотреть, после такого начала уши навострили, приготовились…
Эдан ответил обычной высокомерной ухмылкой.
— Этим, значит, Лаю в свою постель затянул? Или просто золотом?
Усмешка вмиг искривилась, застыла у юноши на губах, в глазах появилось что-то нехорошее и опасное.
Леор,
— Знаешь что? — презрительно сплюнул он. — Забирай ее себе! Зачем мне девка продажная?.. — И осекся, напоровшись на кипящее гневом Лаино лицо. И когда она подкралась только?
— Ну, Леор… — разъяренно прошипела девушка. — Не чувствуй я вины за идиотское твое поведение, после слов таких сама брюхо бы тебе распорола!
— Уж извини, милая, — разозлился ахар на ее вмешательство. — С женщинами я обычно другим занимаюсь! Что за ночь-то тебе предложить? Золота? Или шкурку зимнего барса?..
Лаина рука метнулась к поясу платья, словно в поисках несуществующего кинжала, глаза сузились, чуть не сыпля искрами… Но — короткий взгляд на Леорова соперника — и она вдруг заставила себя успокоиться, плечи расслабила, веки прикрыла, погасив под ними зеленый огонь.
Ахар тоже невольно к чужаку повернулся. Выглядел тот странно: явно взбешенный, но в то же время спокойный как никогда — почти застывший. И лицо холодное, совсем уже не мальчишеское, будто враз он стал намного старше. А на губах змеится легкая, скучающая улыбка…
— Эдан, пойдем, — встревоженно потянула его за рукав девушка. — Забудь о нем! Пусть себе злится!
— Что, «городской», — уже не в силах остановиться, подлил масла в огонь Леор, — так и будешь за женской спиной прятаться? Хорошо… Тогда я сам тебя вызываю! — И выжидающе обнажил свой короткий меч.
— Ой, дурак! — тихонько всхлипнула Лая да в последней надежде вцепилась другу своему в рубашку. — Эдан, пожалуйста…
Но юноша отстранил ее и холодно произнес:
— Прости, Снежинка, он получит, что хотел. Я убью его.
Леор выдал издевательский смешок и стал в стойку. Пару раз взмахнул мечом, красуясь перед сбежавшимися соплеменниками.
Противник его неспешно сбросил в утоптанный снег тяжелую ахарскую куртку, оставшись в одной рубашке — безоружный, не защищенный ничем, кроме тонкого полотна. Замер в лениво-ожидающей позе…
— Драться-то чем будешь? — насмешливо крикнул Леор. — Клинок одолжить?
— Зачем? — спокойно прозвучало в ответ.
И все та же презрительная ухмылочка…
От нее-то и захлестнуло Леора яростью. Он ринулся на чужака — злой, огромный, растрепанный, как разбуженный горный медведь, — клинок в его ручищах казался маленькой игрушкой…
А Эдан не двигался — стоял все так же безучастно, словно происходящее вовсе его не касалось. Но когда готов был уже меч обрушиться на его беззащитную голову, он вдруг вильнул в сторону, отстранился, незаметно и стремительно, почти оставшись на месте, изогнулся, словно бестелесный дух под порывом ветра, и лезвие Леорова меча со свистом рассекло воздух, найдя только снег под ногами.
Предводитель развернулся мгновенно. Новый выпад — и опять лишь пустоту и ветер поймало острие, только сплетенные пряди светлых волос насмешливо хлестнули по лицу Леора…
Он завертелся, все больше чувствуя себя неуклюжим зверем, пытающимся схватить допекшую шуструю осу, — и вдруг чужая рука с силой нажала плечо, перенося на него вес всего тела и заставляя на миг пошатнуться… А неуловимый соперник, изящно перевернувшись в воздухе, перелетел над самой головой Леора и уже мягко приземлился перед ним на ноги.
«Ты никогда не поймаешь меня!» — казалось, смеялись его синие глаза.
Вокруг заахали и зааплодировали сбежавшиеся на «забаву» зрители. Эдан отвесил им насмешливый поклон.
— Да ты просто проклятый шут! Уличный циркач! — зло процедил Леор, пытаясь отдышаться.
— Знаешь, я передумал тебя убивать, — ничуть не смущаясь его злостью, разочарованно вздохнул чужак. — Скучный ты… С Лаей вот куда веселее было.
Возмущенный такой наглостью, готов был уже Леор вновь на него наброситься, когда шум и вскрики послышались в собравшейся толпе и вперед вдруг протолкался запыхавшийся, встревоженный ахар-дозорный.
— Предводитель! — закричал он, завидев Леора. — Там, в лесу, почти у входа в долину!.. Имперские солдаты!
Эта весть мгновенно выбила из Леоровой головы всю прежнюю злость да все ревнивые глупости. И, торопливо бросившись за дозорным вслед, он не видел уже, как напряглось встревоженно лицо Эдана. И каким обреченно-растерянным стал вдруг взгляд Лаи…
Глава двадцатая,
где повествуется о настоящем сражении
Слава съежилась в углу, на краю покосившейся скамьи в большом полутемном зале, служившем для пришлых на заставе пристанищем, а для местного гарнизона, похоже, корчмой. Заведение это, утопающее в кухонной грязи да зимней слякоти, с которыми отчаялась уже бороться усталая, злая старуха-служанка, и так не отличалось домашним уютом, а застоявшаяся вонь от гнилой еды, прокисшего пойла да плодящихся в подполе крыс лишь усиливала грусть немногих здешних постояльцев. Впрочем, выбора ни у них, ни у Славы не было: худо-бедно проворочаться ночь на жесткой лавке — либо спать в лесном сугробе по ту сторону заставных ворот и высокого частокола.
А потому и оставалось девушке только брезгливо морщиться, подальше отодвигаясь от пьяных соседей в имперской приграничной форме…
«Проклятый сброд из ополчения!» — вновь и вновь шипела она, предусмотрительно, впрочем, оглядываясь, чтобы никто случайно не услышал. Конечно, и десяток таких «вояк» не стоил одного темного мастера, но пара неприятных историй, в которые успела влипнуть за последние месяцы Слава, научили ее если не учтивости, то хотя бы осторожности: не высмеивать открыто чужаков, не выказывать им презрения, и коли уж браниться, так вполголоса.