Тёмный Наследник. Солнечный ветер
Шрифт:
Суждено ли сбыться их счастью? Кто знает. Вопреки всему, они будут надеяться, верить и ждать.
Влюблённых разделило рекой столпотворения, тёкшей на площадь Зала Собраний.
– Вы пойдёте со мной, юноша.
Янтарно-жёлтые глаза незнакомца под капюшоном синей мантии без остатка заполнили сознание. Гипнотический взгляд полностью погасил волю.
Тэлс с ужасом осознал, что выпускает из объятий всё ещё спящую Наинлит и осторожно укладывает её на скамью. Любимая лишь слабо пошевелилась. Сердце уколола ледяная игла.
– «Ну, вот и всё. Злой рок неумолим».
Парень сразу всё осознал и не пытался сопротивляться, только на прощанье
– «Прощай, Наинлит Даника Аэрдонне, моя любимая. Не суждено было сбыться нашему счастью. Но мы всё равно будем вместе. В вечности».
В горле стоял ком, глаза заволокли слёзы. Таэлнас душераздирающим усилием воли запретил себе думать, что последний раз видит девушку, любовь к которой стала смыслом его жизни.
– Прощай. – Едва слышно прошептал юноша, прежде чем проследовать за магом.
Площадь перед Залом Собраний гудела, как потревоженный улей, до отказа забитая перепуганными, растерянными рекрутами. Королевские стражники, словно сторожевые псы вокруг стада овец, ударами древков и пинками сгоняли новобранцев ближе к центру, где на наспех сколоченном из досок помосте стоял грозный шрамоликий офицер. В руках он держал развёрнутый свиток с именами призывников. Младший командир с янтариновым жезлом стоял рядом, в полной готовности посветить начальнику, когда придёт время во всеуслышание оглашать список смертников (а как по-иному назвать наспех собранных и наскоро обученных мальчишек, обречённых отправиться на убой в самое пекло думэолотского фронта?). По статистике, из таких мясорубок возвращался лишь каждый второй рекрут, многие выжившие имели тяжелые ранения или инвалидность.
Моросит мелкий дождь, поэтому помост прикрыли тентом из палок и парусины. До сумерек ещё далеко, но небеса дают слишком мало света. Ожидание неизбежного тяжким грузом давило на плечи и грудь, словно вина или невысказанные слова.
Через некоторое время на помост взошёл маг в синей мантии. Он что-то коротко сообщил офицеру, тот довольно кивнул и выкрикнул приказ. Над площадью разнёсся чистый звон медного гонга. Удары, ритмично повторяясь, стихли, только когда толпа прекратила галдеть.
В этот момент раздался зычный голас комиссара, слышимый далеко окрест:
– Внимание! Внимание, верные подданные Его Величества короля Делостриана Мильвеннола! Семь дней назад коварный подлый враг, орочья погань Малкората атаковала наше лесное пограничье. Идёт бой не на жизнь, а на смерть. Наши доблестные пограничные стражи, истекая кровью в неравном бою, стеной встали на пути выродков Тьмы, без числа истребляя детей скверны.
Офицер-рекрутёр пустил в ход откровенную пропаганду, но отчаянные времена требовали отчаянных решений. Эльфы, хоть и жили долго, но, в отличие от орков, размножались очень и очень плохо. Большинство эльфийских женщин за свою жизнь рожали максимум двух детей, и потеря хотя бы одного из них была страшной трагедией, невосполнимой утратой для родителей.
Так исторически сложилось, что набор рекрутов в армию изначально проводился очень медленно и с неимоверными трудностями. При добровольной комплектации вооружённых сил результаты были слишком жалкими, поэтому легендарный король Эувельфаст Оркобоец провёл военную реформу на основе принудительного отбора в солдаты наиболее сильных и выносливых юношей. И такой подход полностью оправдал себя. Несмотря на многочисленные акты саботажа и даже вооружённого неповиновения, с чудовищной жестокостью усмирённого королевской стражей, своеобразными внутренними войсками королевства, общины всех поселений в конце концов были вынуждены смириться с общеобязательным призывом, уклониться от которого благодаря привлечению магов стало совершенно невозможно. На категории призывников распределяли в ранней молодости, когда тело юноши уже окрепло и сформировались личные качества. Поэтому списки рекрутов составлялись заранее и раз в пять лет на специальных сборах проводились смотрины призывного контингента.
Мобилизационный комиссар долго и пафосно вещал народу о тяжелом положении на фронте, апеллировал к исторической памяти, напоминая о героических деяниях легендарных королей, от Аксерлида Беглого Клинка до Инвектиола Стратега, взывал к непреклонному свободному духу, чести и гордости эльфийской расы, а также, бессовестно искажая факты, доказывал, что «победа близко», «ещё немного – и орки побегут в свои грязные норы зализывать раны, захлёбываясь своей ядовитой кровью», пытался утверждать, что сама «Мать-Вентола заповедала нам героически оборонять священную родную землю» (очередное враньё – эльфийские племена, заселившие Лландион семнадцать веков назад, были изгнаны альвой Вентолой из острова Альвингеофт, легендарной райской земли на восточной стороне Моря Радужных Бликов за категорическое нежелание смириться со своей смертной долей).
Все эти жалкие потуги, естественно, были безуспешны: толпа встретила речь рекрутёра гробовым молчанием. Хотя ход боевых действий для простого люда во избежание падения боевого духа был строжайше оберегаемой государственной тайной, интуитивно люди понимали: дела плохи, рано или поздно, неважно, через сто лет или тысячу, орки в конце концов добьют обессиливших саоролантийцев. Иллюзий о переход в контрнаступление с целью решительного разгрома врага никто не питал.
Внезапно офицер умолк и отдал команду помощнику. Тот передал её дальше стоящим у подножия постамента стражам. Окружённая солдатами толпа затравленных рекрутов пришла в движение – её, словно скот в загон, оттесняли за постамент, освобождая свободное место перед ним. Вновь заголосили женщины, возродив шум и гам, быстро погашенный аккордами гонга. Когда «пятачок» перед помостом наконец зачистили, и его заполнил взвод стражников с квэорде наперевес, а помощник поднёс к свитку в руках комиссара ярко светящий янтарин, наступила кульминация действа.
– СТАУЛЛИРДАН ДОЛЛИАННАРФ! – Голос мобилизационного офицера был подобен раскату грома.
Из толпы новобранцев вышел высокий темноволосый парень. Солдаты тут же заставили по полной прочувствовать все «прелести» армейской муштры, грубыми окриками и тычками поставив по стойке «смирно».
– МАУЛИКАНОС НЕВЕРФИАЛ!
Новобранцев вызывали по одному и выстроили прямоугольной колонной в центре площади, лицом к помосту с комиссаром. В списке значилось сто шестьдесят восемь имён. Как только сбор был закончен, солдаты разогнали толпу с прилегающего к тракту переулка, где на обочине дороги, обрамлённой со всех сторон высокими деревьями, стояли повозки-омнибусы. Колонну новобранцев быстро перестроили из строевого варианта в маршевый, по пятеро в шеренге, и быстрым шагом погнали с площади.
Столпотворение, в мёртвой тишине переживавшее построение своих новобранцев, разразилось широко резонирующей какофонией воплей и криков, сливаясь с ржанием томящихся в упряжи лошадей. Погрузка в транспортные средства произошла исключительно чётко и организованно, не прошло и восьми сонант, как в каждой длинной повозке разместилось по десять новобранцев, которых охраняли по два солдата, один на козлах рядом с возницей, второй сзади, на запятках. Оставшиеся стражи, сдерживавшие толпу у прохода на площадь, с удивительным проворством заняли оставшиеся экипажи и тронулись следом.