Темный Охотник 4
Шрифт:
— Хм-м-м, — Володя задумался. — Ладно, тогда другой вопрос. Какая у нас с Анной Дмитриевной ставка?
— А какую ставку вам обещали на собеседовании? — развёл я руками.
— Чего!? — принц хохотнул. — На каком собеседовании!?
— Ну как же, — я напустил на себя важный вид. — Вы должны были посетить головной офис, пройти собеседование и заполнить бумаги. В противном случае всё, чем вы сейчас занимаетесь, чистой воды волонтёрство на добровольных основах.
— Ах-ха-ха! — Володя по-дружески ударил меня в плечо. — Жучара ты, Чернов!
— Не, ну а как вы хотели, Ваше Высочество? Как смиренный подданный вашего венценосного отца, я чту Трудовой Кодекс Российской Империи и не намерен ни на шаг от него отходить.
Тут уже и Анна подключилась.
— Собеседование! — потребовала принцесса. — Здесь! Сейчас!
— Да без проблем, — согласился я. — Какой у вас опыт закрытия разломов? — не дожидаясь ответа, я обернулся на Анну, оглядел её с ног до головы и протянул: — Боюсь, могу предложить вам лишь вакансию стажёра. Оплатой первое время будет опыт, но… он бесценен!
— Согласна, опыта у меня немного, — подыграла Анна. — Но я могу предоставить вам рекомендательное письмо от Императора!
— Ну-у-у-у…
— А я в свою очередь, — вмешалась Нага, — могу порекомендовать Владимира. Я лично проверяла молодого человека на профпригодность…
— Ай! — это вскрикнул Володя, потому что рогатая ущипнула его за жопу.
— … и лично провела с ним сеанс этого, — Нага защёлкала пальцами. — Как его? Тимбилдинга, во!
— Нага!? Слышь!?
Принц смутился, раскраснелся и, судя по тону, вроде бы даже разозлился. Однако очень быстро остыл — эта забавная игра ему явно понравилась и прекращать её он не хотел. Так что спустя несколько секунд всеобщего молчания улыбнулся и буркнул:
— Это домогательство…
По дороге до машины мы вдоволь наржались, но потом всё же обсудили всё серьёзно. Понятно, что деньги императорских детей интересовали постольку поскольку. Даже медсестрой Анна работала именно что волонтёром, и настоящих денег, наверное, ни брат, ни сестра отродясь в руках не держали. Разве что из любопытства. Но тут уже дело дошло до принципа.
— Ладно, Артём, посмеялись и хорошо, — повернулся ко мне Володя возле машины. — Ты же сам отцу обещал нам достойную оплату, и под это дело себе добычу из разломов забрал. Я ничего не путаю?
— Всё верно, — я улыбнулся. — Вот давай считать. Без страховки вас никто не пустит, а я в одного не возьмусь вас страховать. И да, вы стажёры. Даже если выполняете всю работу.
— Претензий нет, всё так, — кивнул Вадим.
— Получается, что у меня, как командира, двойная ставка, у Наги и Ариэль, как уже опытных разломщиков — одинарная, а у вас — половина. Есть возражения?
— А что, нам тоже будут платить? — удивилась Нага.
— У нас за одну кашу даже слуги не работают, — усмехнулся я. — Привыкай, в этом мире быть одарённым довольно прибыльно, ибо одарённых мало, не как у вас.
— Половина ставки — нормально, — кивнула Аня, переглянувшись с братом, который хотел возмутиться.
— Итого, вы получите каждый 10% того, что получит на свой счёт бригада в целом, или четверть того, что получу лично я, — подвёл я итог, быстро посчитав цифры в уме.
— У меня также получилось, — согласился принц. — А сколько это? В рублях?
— Погоди, это ещё не всё. Просто вынести весь лут из разлома стоит 10% его стоимости, — продолжил я объяснять. — Не добыть, а просто вынести. Потому что внутри никакая техника не работает, если надо что-то пилить, или долбить камень, или ещё что-то — это всё руками, в лучшем случае магией, если у бригады добытчиков есть одарённые. Дальше, сейчас у вас броня, оружие — за счёт рода. Если что-то сломаете, и придётся чинить — починка пойдёт уже за ваш счёт. Своё оружие и личную экипировку каждый чинит сам. Ладно, всякие мелочи вроде бензина, еды и прочего — считать не будем. Охрану вашу вам отец обеспечивает, она к стажировке не относится, тоже не в счёт. А вот выкуп разломов — это затраты.
— Что за выкуп? — приподнял бровь принц.
— Если ты забираешь разлом под себя с целью добычи всяких полезных ништяков, надо заплатить государству налог. Можно платить по фиксированной ставке, а можно процент от добычи, но тогда из разлома ничего нельзя будет вынести без тонны бумажек.
— А если это опасный разлом? — удивилась Аня.
— Тогда государство платит за его закрытие. Но и всё, что внутри — тоже государство себе забирает, — хмыкнул я. — Это пока не наш вариант, до опасных разломов вам ещё расти и расти, а всякая мелочь обычно в открытом доступе имеется в избытке. Самое интересное, что ценность разлома в плане стоимости добычи слабо связана с его опасностью по цветовой шкале, поэтому самые опасные закрывать добровольцев днём с огнём не сыщешь… И вообще, запомните главное правило: в любом разломе может встретиться что угодно.
— Ну вот например, с этими крокодилами, — Володя обернулся в сторону скрывшегося за морем травы разлома, — что мы с него получим?
— Смотря что там найдут, — развёл я руками. — У нас этим отдельные люди занимаются. Поверь, они оттуда вынесут всё, что можно. Если вода в этом болоте будет представлять ценность — они и воду вычерпают, вёдрами. Всё, что нам для дела нужно — на склад, всё лишнее — на продажу. И да, стоимость добычи считается по закупочной цене, так что сильно не обольщайтесь. Например, бревно морёного разломного дуба может стоить под миллион, а такие изделия из него, как вот шест у Ариэль, и вовсе бесценны. Но мало убить всех крокодилов. Надо ещё из болота этот дуб достать, заметь — ручками! Потом правильно высушить, чтобы древесина не растрескалась, этот процесс даже с использованием магии воды очень трудоёмкий и довольно долгий. Потом правильно обработать, а такую древесину, между прочим, обычная сталь не берёт! В общем, прежде чем она приобретёт свою стоимость, в неё надо ещё вкладываться и вкладываться.
— И-и-и, сколько? — Аня еле дослушала.
— Нам с этого бревна перепадёт тысяч пятьдесят на всех, — улыбнулся я. — В общем-то, копейки.
— А это… — Вадим смутился. — Это много или мало?
— Примерно стоимость не самой новой подержанной машины, — пожал я плечами. — Если не шиковать, то этих денег обычному человеку хватит на пару месяцев жизни целой семьёй, а если по-скромному, то и на дольше.
— У нас в госпитале медсёстры столько зарабатывают за три месяца, — покачала головой Аня. — И это в госпитале егерей, я слышала, в нём зарплата повыше. Я открою фонд, и буду помогать коллегам. Так можно?
— Можно, — я показал принцессе большой палец. — Только дубы не каждый день попадаются. В этом были какие-то деревья попроще, далеко не факт, что они столько стоят. В Арапахо я из первого разлома вынес добычи от силы на пять тысяч. Правда, там не было бригады, так что сколько на себе смог вынести, столько и вынес…
— И всё равно получается, что один разлом приносит одарённому больше, чем неодарённому — месяц работы, верно? — Аня опять за своё.
— Не всегда, не всем, и не совсем так, — покачал я головой. — Мы сюда пришли с великолепной экипировкой. А людям попроще такая и не снилась. Меч из плохонькой стали может превратиться в металлолом за один поход. Кирасы, — я ткнул Анну в спрятанную под сталь грудь, — бывает из людей достают по кусочкам, и это не только больно, но и рискованно. Для жизни. Средняя продолжительность карьеры егеря, после окончания учёбы — пара десятков простеньких разломов. А потом они или встречают то, с чем не могут справиться, или вдруг обретают веру в себя, и идут в разломы, к которым не готовы. Поверь, практически любой одарённый может стать абсолютом. Просто не каждый до этого доживает. Но да, те кто выжили, набрались сил, дружат с головой и не стесняются отступить в случае слишком большой угрозы — за один рейд могут заработать целое состояние.