Темный покровитель
Шрифт:
— Часть соглашения заключается в том, что охрана мафии отправится с ней в ее новый брак. У нее будут телохранители по ее собственному выбору, а не Петра. Игорь знает о моем недоверии. Будут приняты меры на случай, если он причинит ей вред.
И ты не мог сделать это для меня? Вопрос вертится у меня на языке, но я его не задаю. Во-первых, я знаю, что решение Сальваторе было импульсивным, он не мог позволить свадьбе продолжаться, не вмешавшись. И кроме того, я больше не хочу, чтобы все было иначе. Теперь я знаю правду о Петре, и я знаю, что Сальваторе спас меня не только от несчастья, но и от ощущения того же горького чувства
— Так это все? — Я нахмурилась, чувствуя себя как-то неуютно из-за всего этого. — Петр женится на Белле, Игорь доволен, и все сглаживается? Братва умиротворена, и мы все можем отправиться домой?
Сальваторе усмехается.
— Это упрощенный взгляд на ситуацию, но по сути — да.
— И Белла согласилась на это? — Эта мысль шокирует меня сейчас после того, как изменились мои чувства к Братве, но я знаю, что не должна. Не так давно я жаждала броситься в объятия Петра и злилась, что меня вырвали. Он красив и обаятелен, когда у него есть на то причины, и я понимаю, как Белла могла бы увлечься им, как и я.
Меня охватывает чувство вины. Но я также знаю, что в нашем мире так происходит почти всегда. Браки заключаются ради союзов, ради целесообразности, а не по любви. Мне всегда везло в том плане, что мой отец хотел, чтобы у меня была любовь. Большинству женщин не повезло. И я не смогу просто прекратить эту практику.
— Да. — Сальваторе смотрит на меня, как будто ожидая возражений. — Ее отец будет щедро вознагражден. Деньги, а также повышенный ранг среди моих людей. Да и сама Белла, похоже, не против. Она не ожидала, что выйдет замуж за такого человека, как Петр, среди мафии. Для нее это большой шаг вперед. Пока ее безопасность обеспечена, она и ее семья счастливы пойти на это.
Я медленно выдыхаю, все еще не понимая, как ко всему этому относиться. Сальваторе бросает на меня сочувственный взгляд, и я вижу, что он понимает, как мне тяжело.
— Все так и есть, сокровище, — тихо говорит он. — Так было всегда. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Я не в силах изменить все настолько, чтобы мне не приходилось идти на подобные компромиссы. Но я могу сделать все возможное, чтобы наша сторона заключила выгодную сделку.
— А если у нас когда-нибудь родится дочь? — Я с опаской смотрю на него. — Будет ли она обязана выйти замуж за того, за кого ей скажут? Или ты позволишь ей выйти замуж по любви, как этого хотел мой отец? Дашь ли ты ей право выбора, чтобы у нее был тот же шанс на счастье, что и у нас?
Сальваторе кивает.
— Я не могу сделать все так, как сейчас, для всех. Я не могу указывать каждой семье, что делать. Отец Беллы выдал бы ее замуж за кого-нибудь, и выбор был бы не за ней. Но я могу сделать для нашей семьи все по-другому. — Он пристально смотрит на меня, выражение его лица абсолютно серьезно. — Если у нас будет дочь, Джиа, я обещаю тебе, что у нее будет выбор. Я позабочусь о том, чтобы у нее был шанс на любовь, а не просто на договоренность.
— Хорошо. — Я чувствую себя немного лучше, зная это. Все это по-прежнему заставляет меня чувствовать себя на грани и неловко. Но я ничего не могу поделать. Сальваторе прав в том, что наш мир не изменится в одночасье, а возможно, и вообще не изменится. Но это шаг в правильном направлении, по крайней мере, для нашей семьи.
Сальваторе улыбается мне.
— Я знаю, что ты не хочешь уезжать. Честно говоря… — Он оглядывается по сторонам, делая глубокий вдох. — Мне тоже. Но завтра мы вернемся домой. И начнем новую жизнь вместе, Джиа. — Он поднимает свой фужер с шампанским, наклоняя его ко мне.
Это пугающее чувство. Даже более неизвестно, чем сразу после нашей свадьбы, потому что теперь у меня есть надежда. И сложнее, когда есть что терять. Но я касаюсь краем своего бокала его бокала и позволяю себе продолжать надеяться.
— За новую совместную жизнь, — повторяю я и делаю глоток шампанского.
Пузырьки шипят на языке, сладкие и острые, и я глубоко вдыхаю соленый воздух.
Завтра все снова изменится. И я должна надеяться, что в конце всего этого для меня еще будет счастье.
23
САЛЬВАТОРЕ
Я чувствую, как Джиа волнуется, когда мы садимся в самолет, чтобы покинуть Таити на следующее утро. Мы оба устали, мы не спали допоздна, проведя несколько часов после ужина в обществе друг друга в нашу последнюю ночь медового месяца.
Теперь, когда я позволил себе захотеть ее, мне трудно оторваться от нее. Наше ночное купание в бассейне превратилось в недлительное ныряние, но многое другое, прежде чем я отвел ее обратно в постель, и мы оба не спали почти до рассвета, не желая позволить ночным удовольствиям закончиться. Но в конце концов мы оба заснули.
Позволить себе почувствовать то, что я делаю для Джии, было откровением. Я никогда не наслаждался чужим обществом так сильно, как сейчас, когда мы не постоянно ссоримся, но я наслаждаюсь ее обществом. Она удивительно веселая, когда ее остроумие не используется как оружие против меня, а ее оптимизм заразителен. За последнюю неделю я почувствовал, что раскрепощаюсь, впервые в жизни научился расслабляться, и если раньше я не мог дождаться возвращения в Нью-Йорк и на работу, то теперь я разочарован тем, что покидаю Таити. Мне бы не помешала еще неделя солнца и соли и каждый день, проведенный в обнимку с моей молодой женой.
Но пришло время возвращаться домой и строить наше будущее. И несмотря на все опасения по поводу того, как может сложиться новый договор с Братвой, в нас обоих теплится надежда, которой раньше не было.
На этот раз Джиа сидит рядом со мной в самолете, прижавшись ко мне, пока я листаю документы на своем планшете, а она читает. Когда мы устаем, мы вместе возвращаемся в спальню, и ее медленное поддразнивание, когда она раздевается, быстро превращается в то, что я отмечаю еще один пункт в списке того, что нужно сделать с моей молодой женой, заставляя ее кончить от моего языка на высоте 35 000 футов, прежде чем я трахну ее, пока мы оба не выдохнемся.
Когда мы возвращаемся домой, уже поздно вечером, настолько поздно, что все, на что у нас хватает сил, это вернуться в особняк и лечь спать. На обратном пути Джиа засыпает в машине, и, хотя я должен думать о том, что мне нужно сделать, чтобы завершить сделку с Игорем, мое внимание постоянно переключается на нее.
Она выглядит красивой, милой и невинной во сне, и я борюсь с чувством вины, которое, как мне казалось, я полностью преодолел на Таити. Но теперь, когда мы уже почти вернулись домой, я вспоминаю, что чувствовал до этого, до того, как она проникла в мою душу и убедила меня, что все, в чем я был так уверен, было неправдой. Трудно не скатиться к тому, кем я был раньше. Но я дал ей обещание, и, как и в случае с защитой, я намерен сдержать и это.