Темный рыцарь Алкмаара
Шрифт:
— Что же с ними делать?
— Запереть под землей, завалить все разломы и запечатать с помощью магии. Только это не наша забота. Все равно нам это не по зубам. Пусть об этом думают там, — следопыт ткнул пальцем в небо, но было неясно, кого он в данный момент имеет в виду — самого Всевышнего или правителей Империи.
Дверь распахнулась, и в таверну вошел человек в грязной одежде, весь черный от грязи или от копоти, от чего именно, Ренард не сумел разобрать. Тряпка, которой новый посетитель обмотал голову, тоже была почти черной. Только белки глаз сверкали на грязном лице, да
— Хвала Всевышнему!
— Хвала, — нестройно отозвались сидевшие в таверне.
— Это трубочист? — спросил Джастин.
Ренард не ответил.
Человек снял с головы заскорузлую тряпку, обнажил желтовато-белый лоб с багровой, только-только начавшей подживать раной.
Трубочист, который не был трубочистом, шагнул к столу Ренарда, схватил кружку Джастина с элем и опрокинул залпом.
— Проклятые? — поинтересовался Ренард.
— Мертвецы. — Черный человек говорил достаточно громко, и все в таверне застыли.
— Кто? — переспросил Ренард.
Человек сбросил на стул грязный плащ, остался в кожаном камзоле и грязной рубахе, но все же с трудом можно было различить ее цвет — рубаха была зеленой. Вошедший числился в армии следопытом, как и Ренард.
— Ожившие мертвецы. Они саранчой лезут из Алкмаара. Пересекли нашу границу западнее Фальген Хейма и катятся на север, уничтожая все на пути.
— Но в Алкмааре чума, — напомнил Ренард.
— Была. А теперь — вот эти… мертвяки… — следопыт схватил бутылку, глотнул из горла. — Теперь все умершие встали и прут на нас. Нежить! Ты бы их видел. Просто мертвяки, настырные вампиры, личи, рыцари…
— О, Всевышний, — прошептал Джастин. Он хотел спросить, кто такой лич, но боялся показаться наивным сосунком.
— Рыцари? — переспросил следопыт.
— Рыцари смерти. У них летающие кони с огромными костяными бивнями. Вокруг копыт — огонь пыхает.
— Впечатляет! — Джастин постарался изобразить закаленного в боях воина.
— Обосрешься, когда увидишь в первый раз, — предрек «трубочист». — Да и во второй раз мало легче. Я переправлялся через залив на одном из кораблей нежити с черными парусами. Так что насмотрелся на этих тварей. Ну и еще на многое другое.
— Куда они движутся? — повторил свой вопрос Ренард.
— Надеюсь, что к гномам. Иначе нам конец. А так…
— А так?
— Конец гномам.
Пошатываясь, чернолицый направился к стойке, не заплатив, взял еще бутылку вина, и вернулся к столу Ренарда. Уселся без приглашения, хлебнул вино прямо из горла бутылки.
— Кто такой лич? — спросил Джастин.
— Бывший некромант, который хорошо послужил Мортис. Такой вот городок, как Леонидия, сожжет огнем и не поперхнется.
— А мертвецов как убивать? — Джастин попытался выпить эль из своей кружки, и не сразу понял, что чернолицый уже осушил ее до дна.
— Проще простого. Рубишь на куски, и они лежат. Главное, чтобы тебя самого не разрубили.
«Трубочист» допил вино, накинул на плечи грязный плащ и вышел, пошатываясь.
С минуту все молчали. Потом Ренард поднялся и подошел к стойке.
— Бутылку алкмаарского, — бросил трактирщику серебряную монету. — Покрепче.
— А
— Всевышний.
Ренард вернулся к столу и наполнил кружки до краев — себе и Джастину.
— Пей, больше алкмаарского вина не будет. А я его так любил! Ммм… Букет отменный и послевкусие… — рука следопыта дрогнула.
Служанка вновь вернулась, принесла буханку румяного душистого, еще горячего хлеба и подмигнула юному рыцарю.
— Я, пожалуй, загляну в кладовую, посмотрю, что можно взять с собой… договорюсь… — пробормотал Джастин, не отрывая взгляда от темной юбки, что так аппетитно топорщилась на пухлых ягодицах.
— Валяй, — буркнул Ренард и протянул мальчишке зеленый треугольный камень на цепочке.
— Что это?
— Амулет от дурной болезни. А то Цесарее придется тратить свою магию на твои совсем не героические болячки.
Джастин залился краской — до закатного багрянца.
— Иди, иди, — несильно пихнул его в плечо Ренард. — Помирать всегда легче, когда знаешь, что такое очень быстрый трах на мешках с мукой.
Джастин покраснел еще больше, хотя это казалось невозможным.
— А что… камень точно поможет? — пробормотал он.
— Конечно! Я отдал за него пять золотых. Да ты не волнуйся, если не поможет, я с жулика, что мне его всучил, шкуру спущу.
Служанка отвела Джастина не в кладовую на мешки, а в маленькую комнатенку под крышей — практически всю занятую старой кроватью с пухлой периной. В момент любовных игр кровать скрипела на все голоса, а из перины белым, почти магическим облачком поднимался нежный гагачий пух, который привозят торговцы с северного побережья материка, что лежит за островом Гигантов.
Все кончилось быстро, быстрее, чем хотелось Джастину. На прощание ему был дарован поцелуй, да еще пару глотков выдержанного сладкого вина из темной бутыли, которую служанка стащила из хозяйского погреба и к которой время от времени прикладывалась сама, но и для кавалеров не жалела.
В крошечной комнатенке Джастин не сумел облачиться снова в доспехи, надел лишь штаны да кожаную куртку, сгреб железо в подаренный щедрой возлюбленной мешок, и, перекинув свой громыхающий груз через плечо, спустился на первый этаж по шаткой лестнице. Хозяин вручил ему еще один мешок — с припасами, и выпроводил на улицу.
Ночь давно наступила, две луны висели над шпилем донжона, заливая все вокруг серебряным светом. Говорят, в такой час объятия возлюбленной самые сладкие, а зачатые дети радуют своих родителей всегда и во всем.
Вот только Джастина наверняка зачали совсем в другой момент.
Угнездив мешок с громыхающим железом на плече, юный рыцарь потащился в казарму. Грядущий поход его не вдохновлял. Мечтал Джастин о какой-нибудь большой битве, где сойдутся имперские рыцари с легионами проклятых, и он, Джастин, лично прорвется сквозь ряды одержимых и берсерков, чтобы пронзить мечом самого Великого герцога Преисподней. В мечтах Джастин видел себя восседающим на крылатом коне, совсем позабыв, что он — всего лишь новоиспеченный рыцарь, а не паладин Империи, как его старший брат Дайред.