Темный защитник
Шрифт:
Он забрался на водительское место и бросил номерные знаки на заднее сидение.
— Ты что, только что стащил номерные знаки у того парня?
— Конечно, я так и сделал, — он повез нас обратно к автостраде. — Сиди внутри. Понадобится какое-то время, прежде чем мы доберемся до Кейп-Мэй. Тебе достаточно тепло? — он потянулся к переключателю печки, чтобы сделать потеплее, прежде чем я смогла ответить. — Я остановлюсь, чтобы поесть, как только мы уедем подальше.
— Окей, — не похоже, как будто я могла что-то еще сказать, кроме этого. Я была просто той, кого взяли за компанию. — Как думаешь, когда это все закончится?
—
— Ты думаешь, он может передумать по поводу меня?
Его челюсть напряглась, выдавая его, но все же он ответил.
— Возможно.
— А если он этого не сделает?
Он напрягся еще больше.
— Я разберусь с этим, — он взглянул на меня. — А почему это название «Цветочный горшок Джесси», вместо «Чарли»? Джесси — это кто?
«Что?» Вопрос лишил меня равновесия. Я зажала губы между зубами и покачала головой. Я никогда не говорила про Джесси. Когда кто-нибудь спрашивал меня про имя в названии магазина, я просто улыбалась и меняла тему.
Он вздохнул.
— Окей, тогда почему флорист?
— Ты имеешь в виду, почему я открыла цветочный магазин?
— Да.
Никто не спрашивал меня об этом раньше. Мне нужно было сказать «чтобы делать деньги» или «потому что у меня было желание заниматься этим». Но ничто из этого не было правдой. Выручки у меня было много, и мне пришлось на практике учиться вести дела и создавать говорящие композиции, чтобы они соответствовали различным мероприятиям — какие оттенки дополняют друг друга, подходящие вазы, уловки с лентами, и что цветы обозначают.
Я сказала правду:
— Цветы недолговечны.
— Недолговечны? — он подарил мне вопросительный взгляд
— Ты знаешь, некоторые женщины говорят, что не любят получать цветы?
— Да, я слышал об этом. Потому, что цветы умирают, верно?
— Да, — мысль о том, как он дарил цветы женщине, которая не оценила их, заставила меня заскрипеть зубами. — Даже если поставщик не будет срезать их и отправлять мне, они долго не сохранятся. Лепестки опадут и стебли увянут. Они здесь лишь на короткое время, — я провела пальцами по ремню безопасности, внезапно смущенная тем, что сказала ему о себе слишком много. — Но в это время они отдают всё. И даже при том, что должны погибнуть, они все равно немногие из самых прекрасных вещей в мире. Мой выбор — вкладывать средства в этот короткий миг великолепия, жить этим моментом, осознавать, что эти вещи могут и должны закончиться, но что я не должна позволить страху перед смертью управлять мной.
Конрад изучал меня, рассматривая в течение слишком долгого времени, когда уже должен был обратить внимание на дорогу. Он так делал снова — пытался увидеть меня. Я дала ему подсказку, позволила ему взглянуть, показав ему о себе больше, чем хотела бы показывать кому-либо уже очень давно.
Он повернулся обратно к дороге, нахмурив брови.
— Что, черт возьми, произошло с тобой, Чарли?
Глава 15
Конрад
Она отвернулась и уставилась на деревья вдоль трассы на Нью-Джерси, её губы сжались в тонкую линию. Молчание Чарли было почти таким же красноречивым, как и то, что она говорила о своей любви к цветам. Она познала потери, прошла через какие-то потрясения, о которых я мог только догадываться. И возможно, едва выжила.
Я всегда думал о ней, как о нежном цветке, но её прошлое заставило отрастить шипы. Которые мне нужно было изучить, проводя руками по ним до тех пор, пока не пойдёт кровь, пока я не пойму каждую частичку боли, которую она перенесла. Я хотел подробностей, хотел успокоить её, уверив, что со мной она будет в безопасности. Все, что я знал наверняка, — это то, что в следующий раз, когда я найду кого-то, кто будет обижать её, я убью их без всяких колебаний. В том числе это касалось и Берти.
Разочарование захлестнуло меня изнутри. Вопреки своим инстинктам, я оставил его в живых. Потому что я следовал приказам. Я убивал, только когда мне говорили. Именно таким образом выполнялась работа. Никто не захочет нанимать бешеного пса. Мои дела были методичными, профессиональными. Я был оружием, и только холодные зеленые купюры могли нажать на мой курок. Но в этот раз всё было по-другому.
— Почему ты делаешь то, что делаешь? — она не смотрела на меня, когда задавала свой вопрос.
— За это платят, — суровая правда.
— Ты всегда делал это?
— Да.
Я установил спидометр на пять миль выше лимита, когда мы, обогнув городок Вайнилэнд по окраине, проехали маленькую «ловушку для лихачей» между Филадельфией и Кейп-Мэй (прим. «ловушки для лихачей» — англ. «speed trap» — оснащённая радаром часть дороги, или сам радар для контроля скорости дорожного движения, или же пост дорожной полиции по контролю за скоростью с радарами, камерами и т.п.)
— Сколько всего людей ты убил? — легкая дрожь в её голосе ножом резанула меня. Она боялось меня, того, на что я способен.
— Много, — я перегнулся и схватил её за левую руку. — И я убью любого, кого мне потребуется, если это означает твою безопасность.
Она не оттолкнула, и меня резко бросило в жар, когда я осознал, насколько сильно мне хотелось прикасаться к ней. Держать её поближе больше не было возможным вариантом. Это стало потребностью. Я лишился этого, когда вернулся в свою квартиру и обнаружил, что она и Нэйт пропали. Я не мог ясно мыслить, пока не нашёл её. Я стал зависимым от неё. Это не имело смысла, но я не мог это изменить. Возможно, я и не хотел.
Облака перед нами рассеялись, давая ложную надежду на улучшение погоды. Ураган несся следом за нами и готов был не более чем за час поглотить те тусклые лучики света, который еще пробивались.
— Давай остановимся здесь, чтобы поесть. Нам нужно приобрести кое-какие вещи, которые мы возьмем с собой. Я предполагаю, что дом пустовал некоторое время.
— О’кей, — она натянула свой свитер, плотнее укутываясь. — Мне нужно размять ноги.
— Останься в машине, — я съехал с трассы как раз прямо перед Вайнилэндом. — Я возьму все, что нам нужно. Я не хочу, чтобы тебя засняли камеры видеонаблюдения.