Темный защитник
Шрифт:
— Я не убил её, Чарли. Я не смог. Не важно, каким бы злобным чудовищем я себя ни считал, я не смог бы убить невинного.
— О, боже мой! — я перестала сопротивляться и расслабилась на его груди. — Я подумала…
— Знаю. Дело в том, что я был так близок к этому, Чарли. Я хочу, чтобы ты знала, какая тьма у меня внутри. Я хочу, чтобы ты всё это увидела. Ее жизнь была для меня средством для достижения цели, и я собирался стереть её, пока её нежный голосок не пронзил мою душу. Pozhaluysta.
Я вскочила и посмотрела в его потемневшие
— Но ты этого не сделал. Ты не такой человек.
— Не такой, но я мог бы им быть. Был почти, — он погладил мои волосы.
— Что ты с ней сделал?
Он поморщился:
— Я заключил сделку с Винсом. Он был моим главным контактом по делу, и он бы узнал, что я оставил её в живых. Мимо него и муха не пролетела бы незамеченной. Я сказал ему, что убил отца, но девочка была слишком маленькой, чтобы что-то знать, и не представляла угрозы. Он напомнил мне, что дело не в этом. Серж хотел, чтобы люди его боялись. Убийство девчонки было такой возможностью. Он сказал, что сделает это сам. Тогда я сказал ему, что убью его, но сначала я убью его жену и детей на его глазах, вылью их кровь в ванну, а затем утоплю его в ней.
— Черт возьми, Кон!
— Я блефовал... в основном.
Что-то подсказывало мне, что он вовсе не блефовал.
— После таких доводов Винс согласился мне помочь.
— Значит, он не всегда был таким ужасным, как сейчас? — мне было трудно поверить, что человек, который заказал меня и поставил под удар, мог быть каким-то другим, а не только монстром.
— Нет, он всегда был хитрым сукиным сыном. Он хотел что-то взамен. Ничего просто так… особенно доброта. Он сказал, что поможет, только если я соглашусь помочь ему превратить солдат Сержа в команду Винса и организовать несчастные случаи для тех, кто остался верен. Кроме того, когда пришло время, мне пришлось убить Сержа. Винс давно хотел быть боссом, и я помог ему подготовиться к этому. Спасение девчушки стоило мне всех этих жизней и даже больше. Как только я убил Сержа, долг был оплачен.
— Что случилось с девочкой?
— Сабрину усыновила милая семья из верхних слоев среднего класса Род-Айленда, — я улыбнулась. — Ей нравится верховая езда и шахматы. Обычная американская девочка, как все. Она даже потеряла свой акцент. После интенсивной работы с психотерапевтом, которого выбрал я, она смогла забыть «человека в черном» — меня — и теперь видит меня только в кошмарах иногда. Я всё ещё проверяю её каждые несколько месяцев, хотя она об этом даже не догадывается. Винс и я хранили секрет, а Серж и все остальные были убеждены, что я убил её и похоронил вместе с её отцом.
— Ты никому не рассказывал?
Он отрицательно покачал головой:
— Нет, даже Нэйт не знает. Все они думают, что я это сделал. Нэйту было тяжело с этим смириться, но он простил меня через некоторое время. Либо так, либо пришлось бы разорвать связи. Думаю, он понял, каким еще более несчастным сукиным сыном я буду без него, и сжалился надо мной.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что рассказал мне. За то, что дал мне то, чего не давал никому другому, — тепло в его глазах окутало мое сердце мягким коконом. — Что оказался хорошим человеком.
Его бровь изогнулась:
— Давай не будем увлекаться. Я все равно готов пристрелить каждого ублюдка, который посмотрит на меня не тем взглядом.
Я тронула своими губами его губы:
— Убийца с золотым сердцем.
— Остановись, — он прикусил мою нижнюю губу.
— У тебя мягкое сердце.
— Я тебя предупреждаю, — он потянулся вперед и просунул свой язык мне в рот.
— Настоящая добрая душа.
Он ухмыльнулся:
— Вот именно!
— Что? — я разыграла невинность.
Он схватил меня за задницу и подтолкнул ниже, пока я не оседлала его напрягшийся член:
— Я буду трахать тебя, пока ты не поймешь, насколько плохим я могу быть.
Глава 27
Чарли
В течение следующих трех дней нога Конрада зажила настолько, что у него уже получалось, прихрамывая, передвигаться по окрестностям. Он взял на себя рыбалку, а также обязанность рубить дрова для камина. Я пыталась уговорить его позволить мне поохотиться с одной из винтовок или поставить ловушки, но он не разрешал мне уходить слишком далеко от хижины. Также мы провели много времени в постели, и нам этого было недостаточно, кажется, я всё ещё не могла насытиться им, а он мной.
Время от времени мы говорили о планах. Мы не могли оставаться в этой хижине вечно. Кто-то наверняка видел нас или машину и мог узнать, и слухи об этом не могли не распространиться. Призрак Рамона витал на периферии наших дней и нависал, когда наступала темнота. Иногда я ловила Конрада на том, что он пялится на деревья, его взгляд был таким же мрачным и непроницаемым, как и его мысли. Если бы был выход из этой передряги, он бы его нашел. Если бы не было, я бы бежала с ним, пока мы не ушли достаточно далеко, чтобы начать всё сначала.
— Только не говори мне, что ты нашла ещё корней цикория, — он подошел ко мне сзади и обнял за талию, когда я солила закипающую воду.
— Это для тебя на пользу.
Он уткнулся носом в мои волосы, а губами прямо мне в ухо, пробормотав:
— Такое противное на вкус, что обязано быть полезным.
Я припомнила старую поговорку моего дедушки:
— У тебя от этого волосы на груди встанут дыбом.
— Слишком поздно, — пробормотал он и поцеловал меня в шею.
— Ну, тогда у меня.
Он рассмеялся мне в плечо.
— Я бы все равно любил тебя, даже если бы у тебя был лес на груди.
Я чуть не уронила солонку, но сумела поставить ее на столешницу и повернулась к нему лицом со словами:
— Ты любишь меня?
Он улыбнулся, с каким-то застенчивым видом робко проговорив:
— Извини. Просто само вырвалось. Но это правда, — он приподнял меня так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. — Я люблю тебя. Я полюбил тебя с того самого момента, как увидел, как ты испортила ленточку на вазе в первый же день.