Тень амёбы
Шрифт:
…Чоэ Трэй глубокомысленно покачала в воздухе пластиковой вилкой с куском соевого фальшивого стейка, насаженного на острия, и поинтересовалась:
— Кто знает, не лазая в сеть: когда Клиффорд Саймак сочинил «Заповедник гоблинов»?
— В год рождения принца Фредерика, — моментально отреагировала Инге Моллен.
— Это принц чего? – удивленно спросил Юнис Булут.
— Это принц Дании, — сказал Ларс, — ведь мы с Инге датчане и мы, чтобы зафиксировать контрольные точки памяти, порубленной векториком sizif, сделали себе перекрестный справочник с разнородными памятными датами.
—
— Круто! – оценила Трэй.
— А к чему ты вспомнила «Заповедник гоблинов»? – полюбопытствовала Ритти Бауэр.
— Я к тому, — сказала поп-идолица, — что к 1972-му можно было уже прочесть Саймака и сообразить, что иные разумные существа наверняка негуманоиды. Рисунок типа скетча, изображающий мужчину и женщину, будет им совершенно непонятен.
— Трэй, а что ты нарисовала бы? – спросил капитан Йошида.
— Я бы спросила у Аслауг и Юлиана.
— Ну, ты хитрюга! — воскликнула Аслауг, после чего придвинулась к Юлиану и локтем аккуратно потыкала его в бок.
— Это тонкий намек, что я крайний? – предположил он.
— Нет, это светлая надежда, что ты уже думал на подобную тему. Не просто так у тебя с Зеноном Пекошем уже дней сто происходит обмен эскизами джамблей.
Юлиан улыбнулся и пожал плечами.
— Ты ведь понимаешь, это лишь домыслы вокруг интуиции и крупинок информации.
— Так считает Ликэ Рэм, — сказала Аслауг, — и может она права, но я считаю иначе.
— Ликэ тоже считает иначе, — возразила Трэй, — поэтому, хотя Ликэ регулярно ворчит в сообщениях что это ерунда и домыслы, она тем не менее, участвует в этой игре.
— Это твоя интригующая фантазия о ее мотивах, — отреагировал Юлиан.
— Неужели? — поп-идолица артистично выпучила глаза и открыла рот буквой О, — Ну а ее статья в «Nature» об универсальности инсектулхоидных форм это тоже моя фантазия?
— Каких-каких форм? — переспросил Нойон, остановив на полпути перемещение кружки с пальмовым пивом к своему рту.
— Инсектулхоидных, — повторила она, — это от инсект (насекомое) и Ктулуху. Вот.
— Минута Нового года осталось до! – строго сообщил кэп Йода.
— Упс… — с этими словами Нойон стремительно поменял кружку с пальмовым пивом на фужер с шампанским. Так вопрос об универсальности инсектулхоидных форм оказался отложен, но очень ненадолго.
…
ФЕВРАЛЬ 11 года Каимитиро
21. Универсальна ли инсектулхоидная форма и если да – то в чем?
В ту пору, когда Кристина была женой полковника Вальтера Штеллена, она не любила принимать гостей. Не то, что гости вызывали у нее отвращение. Просто они приносили дополнительные хлопоты на бытовой фронт, где и так хватало повседневных дел. Но в новом формате сожительства, Кристина как
…Психоаналитик сочинил бы на эту тему длинное рассуждение о подавлении центров удовольствия — регламентом семейной роли и чувством долга перед предназначением в пуританской/лютеранской системе ценностей. Кристина в принципе знала все это и не заморачивалась обращениями к психоанализу. Конкретно сейчас ее больше волновало предчувствие (как выразить его обыкновенными словами) этакого мифического ящика Пандоры, который могут принести сегодняшние гости: Юлиан Зайз и Аслауг Хоген. С одной стороны содержимое ящика пугало, а с другой – вызывало лютое любопытство.
В какой-то момент Вальтер заметил ее состояние и поинтересовался тактично:
— Счастье мое, мне лишь кажется или ты чертовски взвинчена?
— Я действительно взвинчена, но уж не настолько. Просто, думаю о предыстории.
— Гм! Ты о том, что на заре эры Каимитиро между мистером Зайзом и мной пробежала, фигурально выражаясь, черная кошка…
— …Размером с саблезубого тигра, — с ноткой юмора уточнила Кристина.
— Да, верно, — он кивнул, — однако с тех пор, считай, прошла вечность. Та кошка ушла по другим делам, и ты знаешь: мы уже более года нормально общаемся. А доктор Хоген в настоящее время вообще внештатный сотрудник, контрибутор MOXXI.
— Ладно! — она оторвалась от постройки пищевой композиции на столе, — Взвинченность вовсе не из-за кошки или тигра. Понимаешь Вальтер, мне кажется что это парочка уже настолько иная… Почти как Зенон и Ликэ на Алкйоне… Я где-то прочла вопрос: вдруг нынешнее поколение астронавтов психологически где-то посередине между людьми и, вульгарно выражаясь, джамблями? Что тогда? Только не говори, будто это не более чем вторая волна ооновской пропаганды в стиле «войн крови».
— Так ты сама сказала, — тут генерал улыбнулся, — 3-й комитет и новый 7-й комитет ООН продолжают нагнетать страх перед постгуманизмом через нечто общечеловеческое. Но вспомним шутку Эрика Лафита, что люди уже распались на два биологических вида: те которым некуда вложить деньги, и те которым нечего вложить в тарелку.
Кристина энергично покрутила головой.
— Это другое! Что-то из Маркса, насколько я понимаю.
— Да, верно. Это другое. Тем не менее, это хороший яркий пример того, что нет никакой точки консолидации человечества. Общечеловеческое — пустая выдумка 3-го комитета.
— А-а… 3-й комитет это про что?
— Это про социальные и гуманитарные вопросы и вопросы культуры, — ответил Вальтер.
— Вопросы культуры… — эхом отозвалась Кристина, фыркнула и процитировала Ханнса Йоста: «Когда я слышу о культуре, я снимаю с предохранителя свой браунинг». Нельзя сказать, что объяснения Вальтера вполне убедили ее. Из вздорности общечеловеческих ценностей по версии ООН и по версиям мировых религий не выводится автоматически вздорность вообще любых идей такого рода. Так или иначе, она решила отложить свои размышления на эту тему до разговора с Аслауг и Юлианом.