Тень Чернобога
Шрифт:
Узнать, разведать и вернуться – это то, что можно было бы точно сделать безопасно. Но маму, похоже, это не устраивало: она напряженно о чем-то думала, машинально постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
Отец тихо вздохнул:
– Мирослава, ты знаешь, что все равно нет выхода. С ней будет Данияр. – Он перевел взгляд на дочь, в нем мелькнула прежняя теплота, какую помнила Катя еще из детства и по которой так скучала в своих снах. – Отбываешь на рассвете.
Глава 6
Поводырь
Велес дождался полуночи. Вглядывался в горизонт, будто надеясь на его линии заметить нечто важное. Из-за туч появилась луна, осветила серебром долину, отразилась в спокойных водах ручья. Мужчина приманил ее луч, подхватив, намотал вокруг запястья. Отойдя от окна, прочертил лунным светом окружность, сам встал в ее центр.
Достал из ножен кинжал, бросил отвесно себе под ноги. Лезвие вошло кончиком острия в деревянный пол и застыло.
От рукояти поднялся едва заметный дымок, окутал лезвие, уплотнился. Постепенно, будто заговоренная змея из сказки про Шахерезаду, поднялся до уровня глаз царя. В нем угадывался мужчина неопределенного возраста – и не юнец, и не старец: лицо молодое, взгляд опытного воина, строгий, с лукавой усмешкой, тщательно прикрытой уважительной покорностью к воле владыки. Безусый, со светлым и ясным взглядом, нос с горбинкой.
– Я слушаю, государь, – проговорил гость.
– Выступаете по первой росе. Из переходов не выходить. Следовать строго отмеченным путевым камням. Пока здесь не будет безопасно, не возвращаться. Твоя задача – удержать ее там.
В глазах молодого человека полыхнуло сомнение.
– Государь, можно вопрос? Раз уж вы назначили меня соглядатаем…
– Помощником! Я доверяю тебе самое ценное, чем владею! – Велес повысил голос, и лунное кольцо на полу содрогнулось, подернулось синевой. Он почувствовал острый укол сожаления из-за некстати вырвавшегося «владею», словно речь шла не о дочери, царевне, а о вещи. Его собеседник тоже поймал это слово – взгляд стал строже, а скулы заострились. Он словно стал старше, мрачнее, чем обычно, и выжидающе замер.
Царь выдохнул, взял себя в руки:
– Говори.
– Дневники. Они похищены на самом деле? Или это повод, чтобы выпроводить Катерину?
Царь снисходительно усмехнулся, смерил юношу взглядом:
– В самом деле. И похищены не мной и не по моему приказу – отвечу сам, предвосхищая твой следующий вопрос.
– То есть угроза реальная?
– Более чем, Данияр. Более чем. Вор, очевидно большой маг, сумел пробраться в самое сердце Ра-града и вынести дневники… Он действовал не один, кто-то предоставил ему ключи от Раграда, которыми он воспользовался.
– Ключи? Такие есть? – юноша изогнул в недоумении бровь.
– Способ попасть сюда, минуя охрану и заговоренные пределы… До тех пор пока не будет ясно, в каких целях похищены дневники, волшбу руками Катерины творить запрещаю. – Он поймал вопрос в глазах юноши. – Волшба у нее приметная, кем бы ни был вор, он легко может обнаружить ее.
Правитель мрачно прошелся внутри лунного круга, а когда снова повернул лицо к светящемуся лучу-юноше, то во взгляде его читалось отчаяние:
– Катерина – Залог власти, друг мой.
У юноши округлились глаза, он выпрямился:
– Давно?
– Почти с рождения… Я, думаю, ты помнишь историю с Гореславой, – он запнулся, отвел взгляд. – Флавий тогда был младшим консулом Византийской империи, грезил миром и благоденствием. Мы были дружны и очарованы идеями будущего без войн. Я надеялся, что, после того как мы породнимся, это чаяние в его сердце укрепится. Но сейчас, став императором, ни о каком мире он больше не помышляет. Катерина – носительница магии удачи; можно только догадываться, как ее использует Флавий.
Велес замолчал. Казалось, что он рассказал не всё. Не дождавшись пояснений, юноша произнес задумчиво:
– Мой государь, вы знаете, ее не удастся прятать вечно… Она скована вашим словом.
– Да. Мы с царицей ищем пути, чтобы обойти предначертанное, но… Нам нужно время. Кому, как не тебе, Данияр, властителю времен и первородному, помочь мне.
Царь смолк.
– Я понял, государь.
Велес кивнул. Заложив руки за спину, напомнил:
– Я доверяю тебе самое ценное – ее судьбу. И чистоту ее души. Готов ли ты хранить их?
– Даю вам обет, государь.
Данияр протянул руку, оголил запястье. Призрачнопрозрачная кожа искрилась в лунном свете. Велес провел пальцами над ней, на запястье юноши загорелась призрачная печать – пятипалая медвежья лапа.
– Да будет так, – проговорил Велес, вглядываясь в черты юноши.
Катя вернулась к себе. Часы показывали десять вечера. Отец просил быть готовой к четырем утра. Зайдя в комнату, она остановилась: на ковре, чинно разложив свои юбки, освещаемая ярким светом луны, сидела Фотина и дожевывала зеленое яблоко, вероятно невкусное, так как девочка временами морщилась, а лицо ее при этом даже передергивало.
– Кислятина какая! – пробормотала она, еще не заметив вошедшую Катю. – О! Ты где была? Я уже почти час тут тебя жду!
– Привет! Гуляла, – уклончиво ответила Катя и устроилась не рядом, на ковре, а на стуле.
Рыжеволосая помощница заглянула не вовремя. Кате хотелось побыть одной, еще раз продумать и пережить разговор с родителями. Кажется, Фотина тоже это почувствовала, но уходить не собиралась. Наоборот, она устроилась поудобнее, основательно расположившись на синем ковре.
– И что видала? – спросила горничная и лукаво усмехнулась.
– Отца и маму, – призналась Катя. Она мельком взглянула на собеседницу, но у той ее слова не вызвали ни капли удивления. – Мы разговаривали о той пропаже. Знаешь, я предложила найти эти дневники… И завтра рано утром отправляюсь на их поиски.
– А я знаю уже, за тем и пришла.
Катя насторожилась:
– Как знаешь, откуда?
– Данияр – брат мой старший, – улыбнулась Фотина. Оглянувшись на дверь и будто бы решаясь на что-то, она закусила губу. Придвинулась к Кате и, перехватив ее руки, горячо прошептала: – Пойдете тропами темными, нехожеными. В том защита ваша. Если заметишь, будто побывал там кто до вас, говори брату. Поняла?