Тень Чернобога
Шрифт:
– Отец, с домом Ярушки ведь одна связь была – через сундук, так тот разрублен джунгарами. Как вернется алатырь ко мне от нее? – не поняла Катя.
– Вы его заберете не из дома Могини, а из того места, где он будет находиться сейчас, в вашем времени. В котором Ярослава уже сотни лет как умерла. Это может быть музей, частная коллекция, могила…
Сердце у Кати упало: она всегда гнала эту мысль от себя, но отец так спокойно и обыденно говорил о смерти Ярославы…
– И поэтому я не смогу с ней увидеться? И… – ее голос дрогнул. Катя опустила глаза и закусила губу, чтобы не расплакаться.
Отец нахмурился, разглядывая макушку дочери, отрезал:
– Нет, это исключено.
Мирослава дотронулась до плеча Кати.
– Не получится встретиться с ней сейчас. Нельзя ей в твое время, сейчас очень непросто все складывается, давай не будем усложнять? На этот раз не забудем об осторожности, – проговорила она ласково.
Катя неохотно кивнула. Стоит ли говорить, что всю ночь после ухода Фотины она только и думала о том, как встретиться с Ярушкой да посоветоваться? Отец будто мысли ее прочитал:
– Не смей. – Он перевел взгляд на Данияра: – Проследи. Все передвижения строго по переходам.
Парень кивнул, исподлобья посмотрел на Катю. Протянув руку, забрал лист с начерченной картой. Катя заметила темное кольцо на большом пальце парня – оно хищно блеснуло и будто бы покрылось бурыми пятнами. Она пробормотала:
– Я вообще-то думала, что он просто для охраны…
Велес посмотрел на нее строго:
– Нет, он не просто для охраны. Он часть плана. При этом важная часть. Ты нужна как моя кровь, чтобы путевые точки выводили вас к вору и моим дневникам, а Данияр владеет особой… – Велес осекся, добавил рассеянно: – …магией. Если вопросов больше нет, то в путь, – он положил руку на плечо Данияра.
Парень подошел к шкафу. Дверцы тихо скрипнули, раскрываясь, Катя отчетливо услышала приглушенный шум города, почувствовала явный запах гари, выхлопных газов и бензина.
Данияр обернулся к ней, протянул руку ладонью вверх и улыбнулся. У него была открытая, но вместе с тем лукавая улыбка. Будто он приглашает в приключение.
Собственно, так оно и было на этот раз.
Катя вложила пальцы в его руку и словно окунулась в темноту.
Узкий и тесный коридор, Темный морок струится по стенам. Ее пальцы удерживает крепкая и горячая рука, которая ведет, тянет вперед. Катя смотрит прямо перед собой и видит только спину Данияра, а когда он оглядывается – его необычно-светлые глаза, яркие, будто подсвеченные фосфором. И странную, блуждающую улыбку. Опасную.
Сердце сжалось от тоски и предчувствия чего-то неизбежного, что надвигалось на нее.
Мгновение. Вдох. Выдох.
В легких закончился воздух. Катя шумно вздохнула…
…и вывалилась в темноту красноярской квартиры.
Глава 7
Дома
Слышно было, как в подъезде хлопнули створки лифта. Входная дверь на этаже лязгнула замком – соседи напротив, видимо, домой вернулись. В квартире оказалось прохладно, по полу тянуло сквозняком – это первое, что Катя почувствовала, когда вывалилась из шкатулки. Краем глаза она успела заметить, как Данияр сложил вчетверо отцовский чертеж, убрал в карман джинсов. Она готова была поклясться в том, что на первой отметке появилась капля крови. И ясно чьей – Данияр прижал указательный палец к губам, останавливая кровь.
– Стандартная плата, – рассеянно сообщил он, слизнув красную каплю. Заметив непонимание в глазах спутницы, лукаво добавил: – Ничего страшного, где-то палец прищемил. Это твоя квартира? – выглянул в коридор.
Катя кивнула, поднялась на ноги, растирая ушибленные колени.
– Моя. Наша с мамой. Была.
Он оглянулся на нее через плечо, посмотрел с любопытством. И исчез в темноте коридора.
Катя пожала плечами, распрямилась.
За окном темнел Красноярск. По проспекту тянулись в пробке автомобили, мигали фарами, гудели. На перекрестке мигнул светофор, переключился на зеленый, пропустив несколько машин. Часы показывали шесть вечера. Катя вздохнула, потянулась к стене, чтобы включить свет.
– Не надо. – Данияр вырос из темноты, будто мысли ее прочитал. Перехватил руку.
– Чего не надо?
– Свет не включай. Дай осмотреться.
Катя фыркнула, но руку опустила. Он снова исчез в коридоре, Катя проводила его взглядом.
– А ты откуда знаешь? Что я свет хотела включить – откуда узнал? – В ответ молчание и шелест в ванной. Катя решила уточнить: – Я про то, откуда ты знаешь, что вот эта пластмассовая штука на стене свет включает?
Данияр снова появился из темноты, сбросил с плеч куртку, пристроил ее в коридоре на вешалку, рядом с маминым пальто. Уверенно, будто делал это сто раз прежде. Катя подозрительно прищурилась.
Он пожал плечами:
– Я поводырь, говорил же.
– И что? Ты бывал в моем времени?
Он уклончиво хмыкнул. Поправил перевернутый пуфик – тот самый, на который усадил ее Афросий, когда бандиты ворвались в квартиру, – удобно устроился и стянул ботинки. Аккуратно поставил у стены.
– Бывал. Я много где бывал. Оттого твой отец меня и вызвал.
Катя обратила внимание, что он и говорит совсем так же, как любой из ее одноклассников, – без старомодных словечек, непривычных оборотов. Даже сказал «отец» вместо «батюшка». Катя разглядывала его со всё нарастающим подозрением.
– Фотина, моя горничная в Раграде, сказала, что она твоя сестра.
Парень кивнул:
– Так и есть. Что она тебе еще наплела?
– Ничего особенного… Свет включать можно? Прибраться надо, поесть.
– Поешь. Но свет включать не надо, дом под наблюдением.
Так и сказал: «под наблюдением», – как в шпионском кино. Катя опешила:
– В каком смысле?
– В прямом. Под окнами полицейский уазик стоит. Как думаешь, просто так или по твою душу? – он лукаво прищурился.
Катя недоверчиво подошла к окну.
– Занавеску не трогай только, – снова угадав ее мысли, остановил Данияр и тихо рассмеялся.
Катя, вытянув шею, посмотрела через щелку между занавесками во двор. В торце дома, у детской площадки, действительно стояла бело-синяя полицейская машина. Маячки выключены, но в салоне определенно кто-то сидел: мелькнула светоотражающая лента на форме, загорелся и погас голубой свет экрана сотового.
– Может, просто припарковались? – предположила она.