Тень Чернобога
Шрифт:
– Вот зараза, – и выдвинулся к середине кухни: то ли Катю хотел прикрыть от неизвестного визитера, то ли Берендея стукнуть по голове.
В коридоре – возня, шелест пакета и чужой голос, от которого у Кати душа упала в пятки. Она беспомощно посмотрела на Данияра. Плечи опустились. Она растерянно моргала, прислушиваясь к разговору.
– Ну чего, как она? – мягкий, приглушенный голос. В нем – тревога и, казалось бы, неподдельная забота.
Катя поморщилась, не понимая, что происходит.
Пришедший
Катя не выдержала: обогнув застывшего в проходе Данияра, вышла в коридор.
– Антон? Ты что здесь делаешь? – Катя оторопело уставилась на него.
Как такое возможно? Почему он здесь? Как нашел ее – выследил? Или запомнил адрес с прошлого раза, когда с дружками ворвался в ее квартиру?
Юноша развернулся, растерянно пожал плечами.
– Привет, рад, что ты уже вернулась…
– Ты какого черта сюда явился, а?! – Катя шагнула вперед. В пару шагов настигнув замешкавшегося Ключника, толкнула его ладонями в грудь, оттесняя к выходу. – Кто звал тебя сюда, а?!
– Катя…
– Что тебе надо от меня?!
Она схватила его дубленку, всучила в руки. Открыв настежь дверь, вытолкнула парня на лестничную клетку.
– Катя! – он попробовал высвободиться, шагнул к ней.
Но она захлопнула дверь перед его носом, успев крикнуть:
– Убирайся!
Берендей и Данияр переглянулись. Катя, полоснув их взглядом, схватила белый пакет с лекарствами, достала первое попавшееся. Раскрыв, вынула инструкцию, делая вид, что увлеченно читает.
Шумно шмыгнула носом:
– Черт-те что… – пробормотала и стремительно прошла по коридору в спальню, к Ярославе.
Жалобно звякнув стеклом, за ней захлопнулась дверь.
– Ты понял что-нибудь? – Данияр смотрел вслед девушке и хмурился.
– Что-то я точно понял, – Берендей растерянно почесывал ключицу. – Но не уверен, что именно.
Оба не сговариваясь направились к спальне, Данияр осторожно надавил на рычаг ручки, приоткрыв дверь.
– Вон! – прошипела Катя из комнаты.
Данияр послушно отошел. Аккуратно прикрыл за собой дверь, пробормотав:
– Ведьма…
– Фурия… – подхватил Берендей.
Парни переглянулись, поплелись в кухню.
– Кто это был вообще? – Данияр ничего не понимал.
– Кое-какой ее старый знакомый, – уклончиво отозвался Берендей. Вытянув шею, он прислушивался к происходящему в спальне: приглушенному шепоту, скрипу кровати и потянувшемуся из-под двери запаху медикаментов. – Они с доктором на лестничной клетке столкнулись, его, видать, Антоном зовут. И он потерял память. Но Катю знает. Пришел сюда по памяти…
– Он ее не знает, но адрес знает. А она его выставляет за дверь? – поводырь подозрительно прищурился.
Берендей
– Слушай, ты меня в свидетели не зови, я слышу, конечно, немало, но тебе рассказывать не обязан. Интересно – сам и спрашивай у Катерины.
– И спрошу.
– Вот и спроси.
Они помолчали.
– А врач?
– А врач Мирославу осматривал в день перехода, – они понимающе переглянулись. – Хороший врач. И ходил сюда эти дни… Беспокоился. Я просто подумал, что удача на нашей стороне, раз врач пришел прямо под дверь и позвонил в нее тогда, когда особенно был нужен.
Берендей сел за стол, подпер голову кулаком. В дверях показалась Катя, строго посмотрела на них, но промолчала. Оба догадались: слышала.
Девушка молча подошла к чайнику, налила в кружку воды и так же молча удалилась.
– Чего делать будем? – Берендей проводил ее взглядом, когда она скрылась за поворотом, повернулся к Данияру – тот уже занял свое привычное место у окна.
Он видел, что поводыря что-то беспокоит: тот отводил взгляд, смотрел мрачно, а на Катю – Берендей не мог не заметить – виновато.
Данияр скрестил руки на груди, посмотрел рассеянно в окно.
– Надо смотреть эти «дощьки Изенбека»… Другого выхода не вижу, – проговорил. – У нас полтора дня. Потом карта Велеса сгорит. И…
Он хотел сказать про предупреждение и приказ Велеса не возвращаться, но осекся: стоит ли? Посмотрел на Берендея, опустил глаза. Главное – найти дневники Велеса; что делать потом Кате, он подумает позднее.
Берендей бесшумно встал, прошел к выходу, чтобы убедиться, что Кати нет и дверь в спальню плотно заперта, прикрыл за собой дверь в кухню:
– Как думаешь, опасность миновала? Ну, Флавий на нее не претендует?
Данияр, вспомнив слова Велеса, медленно покачал головой.
– Византия направила официальное требование… Не знаю, как ей об этом сказать.
– Может, словами? – Берендей встал напротив, скрестил руки на груди. – Она должна знать.
Данияр отвел взгляд.
– Для нее отец с матерью – единственная опора. Представь, что будет с Долей, узнай она о таком?
– Представь, что будет с ней, когда она узнает, что даже ты…
– Прекрати… Я птица подневольная, права голоса в делах государевых не имею. А в дела семейные тем более не могу соваться.
Берендей сверкнул глазами, усмехнулся зло:
– Ты ж поводырь и рожден Первозданным хаосом. Ты всё можешь. Если захочешь, конечно.
– Ослушаться не могу… – Данияр мрачно добавил: – Я слово дал.
Берендей вздохнул:
– Не тот путь ты избрал, дружище. Жалеть будешь… Потому что выбор, на чьей ты стороне, – он всегда за тобой.
Данияр усмехнулся. Посмотрел на Берендея искоса: