Тень чужака
Шрифт:
Минут через двадцать в палату вошла девушка в белом халате. После того как она поздоровалась и спросила, как он себя чувствует, он увидел: девушка хорошенькая. Кроме того, в ней как будто было что-то восточное. Улыбнувшись, девушка сказала:
— Я подниму шторы. Вы не против?
— Нет.
Подняв шторы, села рядом. Снова улыбнулась:
— Дадите руку? Я возьму у вас кровь. Я Элли.
Протянув руку, сказал:
— Вообще, Элли, который час? Промазав ваткой со спиртом
— Одиннадцать утра. — Взяв шприц, освободила его от упаковки.
— Элли, а где я? Это что, больница?
— Это? — Улыбнувшись, ввела иглу в вену. — Это военный госпиталь. Госпиталь военно-воздушной базы в Элмендорфе. Анкоридж. А вы не знали? — Взяв кровь, прижала к ранке ватку. — Подержите немного. Как вы вообще себя чувствуете?
— Великолепно. — На самом деле его по-прежнему давила слабость. — Вы сестра?
— Ассистент. Позвать сестру?
— Не нужно, если вы мне поможете.
— В чем? Конечно, помогу. Но в чем?
— В том, что… — Помолчал. — Видите ли… Меня доставили сюда из Минтоукука. Вы знаете Минтоукук?
— Конечно. Доставили — и что?
— Со мной вместе на вертолете «Скорой помощи» везли девушку. Тоже раненую. Это… Это моя невеста. Я хотел бы знать, что с ней. И где она. Может, она тоже в этом госпитале?
Некоторое время Элли сидела, вглядываясь в стену. Вздохнула:
— Вообще ассистенты у нас этим не занимаются. Но ладно. Попробую вам помочь.
Взяв трубку телефона на тумбочке, нажала две кнопки. Сказала:
— Как зовут вашу невесту?
— Наташа. Фамилия — Уланова. Продиктовать по буквам?
— Не нужно. — Сказала, обращаясь уже не к нему: — Простите, к нам недавно не поступала девушка с ранением? Из Минтоукука? Это… Ассистент. Элли Прайд. Нет, это нужно мне. Спасибо. — Посмотрела на Шутова: — Ранение огнестрельное?
— Огнестрельное.
— Ага. — Сказала в трубку: — Ранение огнестрельное. У-ла-но-ва. Да. Имя — Наташа. Ага. Ага. Спасибо, Милли. Хорошо. — Посмотрела на Шутова. — Сейчас. Обещали посмотреть. — Услышав ответ в трубке, кивнула: — Ага… Так. Так. Вчера? Хорошо… Да… Да, это все. Нет, все. Большое спасибо. — Положила трубку. — Эта девушка к нам поступала. Вчера ей сделали операцию.
— Да? И… как она?
— Не знаю. — Элли встала. — Я не могу это знать, потому что и так девушки из регистратуры сказали мне слишком много. Вообще в нашем госпитале не дают сведений о больных. Мне просто повезло. Напала на знакомую. Вам, я думаю, тоже повезло. — Улыбнулась. — Пойду. Позвать сестру?
— Пока нет. Спасибо, Элли. За помощь.
— Всегда рада помочь. Выздоравливайте. — Элли вышла.
Некоторое время после ее ухода он лежал, думая о Наташе. Он хорошо знал медиков. И знал: они всегда умеют как-то дать понять друг другу, что происходит с больным. Наверняка та, в регистратуре, дала понять этой Элли, что с Наташей. Если бы операция прошла успешно, Элли тут же ему это сказала. Но Элли сделала вид, что ничего не знает… Проклятье… Он не может забыть, как Наташа сгибалась, держась за живот. Не может.
Услышал: где-то за его спиной открылась дверь в палату. Около минуты там шел спор. Во всяком случае, так ему казалось. В конце концов понял: женский и мужской голоса что-то поочередно доказывают друг другу. Вслушавшись, узнал в мужском голосе голос Дика.
Через несколько секунд увидел самого Дика — в халате и белой шапочке. В руках Дик держал букет роз. Положив розы на тумбочку, сел рядом. Сказал:
— Майк, тебе нужно поставить памятник.
Он хотел что-то ответить, но не смог. Его охватила слабость.
Все же он кое-как справился с собой. Выдавил:
— За что памятник?
— За чемодан.
— Да?
— Да. Мы его нашли. Майк, ты гигант. Ладно, времени мало. Давай о деле.
— Давай. — Он напряг все силы, пытаясь преодолеть слабость. — Я правильно понял: все это время ты не отключался от дела?
— Нет. Но если говорить о деле — оно сейчас заключается в том, чтобы тебя спасти.
Покрутив так и сяк слова Дика, спросил:
— Что… плохо сделали операцию?
— Наоборот. В этом смысле все в порядке. Врачи сказали, недели через три, самое большее через месяц ты будешь как огурчик.
Еще раз покрутив слова Дика, наконец догадался, в чем дело.
— Боишься, что меня кокнут? Прямо здесь, в палате?
Дик усмехнулся. Процедил:
— Почему люблю иметь с тобой дело — догадлив.
Секунды, в течение которых они молчали, показались Шутову необычайно долгими. Наконец он поинтересовался:
— Кокнут, даже несмотря на то, что я лежу в госпитале военно-воздушной базы?
Дик осклабился беззвучно.
— Плевать они хотели на военно-воздушную базу. На них работает кто-то из самой верхушки. Может быть, кто-то из тех, кто наверху в крупном департаменте полиции. Запомни одно: для них ты сейчас главный человек. Они пока не знают, что чемодан нашел ты. Но как только узнают — все. Человек, нашедший чемодан, загнал в чей-то гроб большой гвоздь. Последний. Они расшибутся, чтобы его грохнуть. В назидание другим.
После некоторой паузы добавил:
— На эту военно-воздушную базу, между прочим, водят экскурсии. Так что проникнуть сюда для них — раз плюнуть.