Тень Деформации
Шрифт:
— Заложить петлю несложно. Потоки имматериума это позволяют, — выдала тереньтетка, рисуя стилом на экране инфопланшета, явно демонстрируя Леману, что она хочет сделать. — Но возвращаться нам лучше в систему, откуда начинали прыжок, — выдала она. — Переориентация в месте, где мы пребываем… просто опасна, не слишком, — под возмущённое бульканье Лемана заключила она, — но всё же.
— Нет, риск нам не нужен, а вот система старта… Хм, Тид, если мы появимся в районе Станции и тут же ляжем на разгонную траекторию? Точкой финиша выйдет Кадия, я думаю? — вопросительно взглянул я на Кристину, на что она кивнула.
— Не
— Поясните, — уточнил я.
— Очень не хотелось бы, чтобы, если за нами погонятся и выйдут в системе Кадии, догоняющие покинули эту систему, — изящно выразился парень.
— Разумно и понятно, — кивнул я. — В общем, если иных предположений нет, идём по старому маршруту. Франциск, соответственно, если будут преследователи, то сконцентрируйтесь на Кадии на препятствовании еретикам уйти. Во вторую очередь, безусловно, — уточнил я.
— В первую же — безопасность Милосердия, — правильно понял Боррини. — Терентий, а куда мы направимся от Кадии?
— На Пречистое Сияние, — обозначил я Крепость Инквизиции. — Закончу расследование в нормальной обстановке, а не на бегу. А дальше видно будет, — заключил я.
В общем, Кристина начала указывать, куда нам вертеться (кстати, в процессе верчения, имматериум всколыхнула лёгкая волна, очевидно, накрылось корыто с еретиками), причём мне надо было как подпитывать её энергией, поскольку девица “подталкивала” Милосердие, так и отслеживать флуктуации и гасить их. Последнее, безусловно, по возможности, но если не делать этого — Милосердие может развалиться в варп в самый неподходящий момент, причём в самом прямом смысле этого слова.
Ход кракозяброй, с разворотом на пятке, вылился в трое суток полёта. Я, признаться, начал беспокоиться за Кристину — время без сна довольно велико. Нет, понятно, что тело для биоманта взбодрить не проблема, причём без последствий. Но, Кристина, даже будучи Лагинией, во сне нуждалась. Так что полюбопытствовал я у девицы, как она.
— Ещё месяц примерно могу не спать, если не перенапрягаться, — ответила явно довольная заботой Кристина.
— Хм, а когда я тебя впервые встретил, ты же спала, — тонко намекнул я и проявил интерес.
— Ну да, Терентий, спала, — кивнула она. — Так же, раз в месяц примерно.
Да уж, варповщина в варпе, мысленно хмыкнул я. Я-то воспринимал “цикл сна” Лагинии за сутки, а выходит — раз в месяц. Это сколько же я в глубоком варпе проторчал? Хотя, какая разница? Не свихнулся, а если и свихнулся, то подобный формат безумия меня более чем устраивает, резонно рассудил я. Ну и решил уточнить пару моментов, раз уж оказия вышла.
— Кристина, слушай, а вот ты, насколько я понимаю, подталкиваешь Милосердие телекинезом… — начал я, но остановился, увидев ошалело-круглые Кристинины очи.
— Терентий, мне очень лестна ваша похвала, но я не настолько сильна, — выдала она. — В глубоком имматериуме, где разницы между материей и фантазией нет, на курьере, без поля Геллера, где я определяю, не без помощи ваших сил,
— Помню, — ответил памятливый я. — Слушай, а зачем тебе тогда энергия? Нет, мне не жалко, но вроде бы ты и традиционным способом её получаешь регулярно.
— Да, откровения Блаженного Августина очень интересны и полезны, — хихикнула девица. — Но вообще, я просто устаю, немного…
— Ясно, ну я говорю, не против. То есть на полёт ты не влияешь, — понял я, как оказалось неверно.
Дело в том, что тереньтетка всё же подправляла, правда, не Милосердие, а потоки имматериума. В малых объёмах, но достаточно, чтобы это сказывалось на ходе. Правда я чуть не завязался умом в узел, пытаясь понять, почему толкать корабль — непосильно, а поток энергии и воображения — вполне осуществимо. Впрочем, толком так и не понял, пока просто принял, что так есть.
Благо мне самому не составляет труда корректировать потоки имматериума, точнее, света и ветра. Так что, возможно, это умение — следствие нашей связи, поскольку Кристина призналась, что “раньше так не умела, хотя и не пробовала”.
В общем, тереньтетка меня успокоила, но вот в системе Станции началась какая-то невнятица. Сновали баржи, челноки, в общем, нездоровая активность, вроде и не опасная, но неприятная.
И главное — внутри этой сферы Дайсона было достаточно места, чтобы разогнаться для входа в имматериум, но теперь наше положение было таково, что все разгонные траектории оказались перекрыты. Только выход по широкой орбите, с проходом в одну из дыр решётчатой сферы, как кисло заявил Боррини.
Впрочем, этому никто не препятствовал, что заявил как Тид, так и подтвердил какой-то там оператор станции, пожелав нам провалиться в варп. С учётом заочковья, самой сути того, что мы собирались совершить и вообще — мной было авторитарно принято решение, считать это благим пожеланием, послав оператора туда же.
А вообще, нихера мне не нравилась ситуация. Да, треугольный проём меж ферм сферы — огромный, в сотни раз больше Милосердия по длине, не говоря уж о в сечении, как мы и будем проходить эту варпову дыру. Вот только… ну не нравилось мне это, возникало ощущение, что нам сужают поле манёвра, как бы загоняя. И да, если это психоз, то его, судя по нахмуренным рожам и физиономиям на мостике, подхватили все.
— Франциск, скажите, эта грузовозная пакость была в системе, когда мы появились? — резонно полюбопытствовал я, на что Боррини понимающе хмыкнул, пощёлкал на терминале, явно проверяя данные и ответил:
— Не все, но в основном, были. Полагаете, ловушка?
— Я почти уверен, Франциск. Как минимум потому, что тут летают внутрисистемные суда, — ответствовал мудрый я. — А скажите, где то межзвёздное судно, с которым они взаимодействуют?
— Ожидают? — предположил Боррини, но сам махнул рукой. — Да нет, бред, они ждали бы в ангарах или у ферм Станции. Грузоперевозка между частями станции? — предположил он. — Тот же бред, — опять сам же ответил капитан. — Невыгодно и глупо, повреждений на станции нет, это имеет смысл для перегона, а эти шаланды просто нарезают круги. Да, Терентий, скорее всего — ловушка, но почему не напали сразу?