Тень Деформации
Шрифт:
18. Дела родственные
Первым делом я, естественно стал вчувствоваться в сомлевшую Кристину. И ни варпа мне вчувствованное не понравилось — эта дурочка явно перенапряглась, ну и если не “лопнула, как шарик”, то была явно на пути к этому состоянию. То есть, она мне помогала, когда я удерживал ледь в варпе, что делала… ну вот совершенно зря. Этого мы не обговаривали, я не просил и не приказывал, собственно, сам факт удержания еретика в имматериуме — был моим мимолётным решением и моей ответственностью. А она помогала, уже перенапряжённая…
И непонятно, что и как с ней будет: ощущалась душа Кристины как раненый зверёк, свернувшийся клубком. Вроде бы — ничего критичного, но я ни варпа не душевный лекарь, максимум — калекарь.
Ну и, соответственно, тело Кристины осталось без управления, без сознания, а теребить суть девицы я находил бредовым: если сможет отозваться — отзовётся, а если сломается в процессе отзыва окончательно? Мне моя тереньтетка дорога… очень. И жить без неё “дальше” мне ни варпа не угодно! Мне угодно жить дальше с ней!
Так что всё, что я мог делать, это подавать свою энергию, с максимально позитивными эмоциями. Которую, по вглядыванию, Кристина, к счастью, поглощала. Немного, большая часть посланного развеивалась, но даже такой признак активности меня как обрадовал, так и частично успокоил.
Заодно я таки нашёл дело для этих бесючих крылов. Варп знает, когда они проявились, но сейчас они охватывали тело Кристины, сплетясь в этакую колыбель. Ну, надеюсь, ей удобно, а я им прощу пару процентов бесючести, гусиности и биологической неуместности, щедро решил я.
Далее, убедившись, что скоропостижно и прям сейчас моя ненаглядная тереньтетка меня покидать не собирается, я встряхнулся и стал пытаться понять, а что, собственно, вокруг творится-то?
И ни варпа мне узрённое не понравилось. Точнее так: судя по мотаемому Милосердию и уже рефлекторно гасимым и ослабевающим флуктуациям, приказ Экстерминатус, в материальной форме, несунов настиг. И хана корыту однозначная — подрыв заряда, предназначенного выводить планетарное ядро на нестабильный режим, в центре массы жалкой скорлупки всего-то тридцати километров размерчиком — это гарантированный и бесповоротный всё, без вариантов. И это было хорошо.
А вот дальше начиналось непотребье: ну ладно, экипаж, раздольно припорошивший собой мостик. Почти все нецелые, но окончательно сломанных не наблюдается, даже вроде как в сознании и отлепляются от окружающего пространства, поднимаясь на ноги (или задницы, точнее в большей части — на задницы, занимая сидения постов). Вот только, эти паразиты, вместо того, чтоб отдупляться и заниматься делом, хамски ликовали! Причину я понимаю, но мы же в навигационном варпе! И то, что генератор Геллера (моими усилиями, нужно самому себе отметить) не сломался в варп — никак не гарантия, что мы не гробанёмся по куче иных причин.
— Навигатор!!! — взревел я, так что подпрыгнули, в той или иной мере, все присутствующие. — Проложить курс!!!
Леман, перед этим дебильно улыбавшийся, подпрыгнул, завращал всеми тремя оками, потёр свежий фингал под налобным (а я мысленно хрюкнул, по массе причин). После потирания
— Простите, Терентий, — похоронно простонал он. — Я не вижу Астрономикона…
— Да вы что, Леман? Не видите Астромикона, в глубине Окуляра Трепета? — ядствовал я. — Это вы весьма неосмотрительно поступаете, — осуждающе покачал я башкой из крыластой свёртки.
— Э-э-э… — не нашёлся что ответить трёхглазик. — А как госпожа Кристина?
— Хреново, Леман, — злобно оскалился я. — И вести Милосердие нужно вам. Без вашего варпом трахнутого маяка. Или все мы сдохнем, включая вас, — сделал я индифферентную рожу типа, который как раз не сдохнет.
— Но… но… я даже не знаю, где мы! — взорвался навигатор.
— А какая вам разница? Точнее, разница есть, — уточнил я. — Будь мы НЕ в Оке Ужаса, я бы сказал, что то, что вы не видите Астрономикон — херово. Но варп подери, Леман, мы УЖЕ в варп-шторме! И флуктуации я на Милосердие не пущу! Поток есть?! — рявкнул я, на что застроенный навигатор вытянулся в струнку и кивнул. — И куда он, по вашему, ведёт?
— Э-э-э… — свёл очи на переносице, что вышло изрядно оригинально учитывая их количество, главный навигатор. — Либо к Кадии, либо от неё! — возрадовался он, но тут же скис. — Пятьдесят на пятьдесят, Терентий. Лучше, чем ничего, но нас может вынести в сторону Царств Хаоса…
— Совсем не видите? — деловито уточнил я, на что последовал скорбный кивок. — Кадия — туда, — ткнул я наставительным перстом, высунувшимся из крыластой свёртки. — В общем, ведите по потоку, не потеряемся. Генераторы я от особо гадких флуктуаций оберегу, но постарайтесь побыстрее. И мимо Кадии не промахнёмся, — подытожил я, пошатываясь, поднимаясь на ноги, что было не слишком просто, учитывая Кристину и мешок из крыл.
— Куда вы, Терентий? — подал голос Боррини.
— В совещательную, куда ж ещё, — буркнул ковыляющий я. — И да, мне не мешать, по глупостям не беспокоить, если что-нибудь мне будет нужно — я позову. Работайте, господа, — буркнул я, затворяя за собой дверь совещательной.
Устроился поудобнее, полюбовался Кристиной в гнездышке из крылов, вздохнул тяжело: никаких изменений, хотя смешно ждать “чудесатого исцеления”. Завернул тереньтетку поудобнее, да и предался разгульному и безудержному мышлению.
Так, вообще, то что совершило Милосердие — подвиг сродни геракловым. Сверхдредноут класса Бездна Имперские силы ушатали, гарантированно, лишь один. Сотворили это очкомарины, с запредельными потерями, надрывом, пафосом и превозмоганием.
Подвих, куда деваться, и с этим всё ясно. Само Милосердие — относительно цело, собственно, у меня большая часть внимания и сил уходила на поддержание жизненно важного оборудования в “безфлуктационном” состоянии. Целое и работает, факт.
Смертей… были, но в относительно терпимом количестве. Не хочу сейчас ничего знать, мне и так неважно. Посижу, отойду, смирюсь внутренне со временным состоянием Кристины — тогда можно и детали узнавать. А сейчас не хочу, всё равно ни варпа не сделаю.