Тень дракона
Шрифт:
Старая или новая девочка? Чушь, чушь и еще раз чушь. Что?
Улица? Нету здесь Старой и Новой улицы. Нету. А он где-то здесь. Он ведь не просто пугал, он был готов свою угрозу осуществить. Завтра прийти во двор он не мог бы, потому, что Шатов неизбежно сообщил бы о разговоре в милицию… Почему не сообщил уже?
Шатов протянул руку к телефону. Замер. Стоп. Старая и новая школа. Старая и новая школа! Их так называют, хотя новая школа построена уже более двадцати лет назад.
Новая школа и старая. Они расположены почти на одинаковом расстоянии от дома Шатова. Он выбрал новую. Что именно? Дракон ее сожжет? Взорвет?
Шатов вскочил с кресла.
Ждать он не будет. Может быть, уже сейчас Дракон возле школы. Это шанс.
Одеть туфли, куртку… Вика сказала, что вернется скоро, ключей не взяла. И черт с ней, с дверью и квартирой. Шатов, закрыл, не прихлопывая, дверь и побежал по ступенькам вниз. На пятом этаже остановился было, но задерживаться не стал. Некогда. Пока объяснит, пока соберутся.
Эти два опера в машине. Могут попытаться остановить. И хрен с ними.
Шатов побежал. Сзади, от стоянки, послышался автомобильный сигнал, потом крик. Хлопнула дверца, и завелся двигатель.
И черт с вами. Следуйте за мной, господа опера. Только вот тут вам не проехать, подумал Шатов, сворачивая налево, между домами. Здесь у нас не так давно врыли стоймя трубы, чтобы особо умные водители не развозили грязь. Кстати, о грязи.
Шатов поскользнулся и упал на колено. Твою мать!
Бегом.
Сзади поджимают опера. Как бы сгоряча не затеяли драку с Шатовым. Им пока объяснишь!
Трехэтажное здание школы стояло на отшибе. Окна темные, понятно, какие уроки в десять часов вечера.
Кусты по периметру, высокие, густые, все еще в листьях.
– Шатов, стой! – это сзади.
Это кричат опера. Ничего, догонят – объяснимся.
Шатов вбежал в школьный двор, взлетел по ступенькам на крыльцо.
Дверь, с жестью на месте стекол, гулко загремела под ударами кулаков. Спит там дежурный, что ли? У них вроде бы охранное агентство с недавних пор держит пост.
– Чего нужно? – недовольно спросил голос из-за двери.
– У тебя все из школы вышли?
– Тебе зачем?
– Не выпендривайся – все или нет?
– Все, – грохнул засов и на крыльцо вышел парень в черной форме с фонариком в руке.
Луч света уперся в лицо Шатова. Тот прикрылся рукой:
– Убери свет, козел!
– Чего? – охранник явно обиделся, но фонарик в сторону отвел.
– Кто-нибудь из взрослых – мужик лет сорока, к школе не подходил?
– Не слежу, – луч фонаря скользнул за плечо Шатова. – А это кто?
– Убери свет, дятел, – потребовал один из подбегавших оперов.
– Охренели совсем? – охранник попятился, нащупывая на поясе резиновую дубинку.
– Остынь, розыск, – опер вытащил удостоверение, – ты чего разбегался, Шатов?
– Нужно обыскать двор, – сказал Шатов.
– Что так?
– Мне звонил Дракон…
– Кто? – по тону вопроса Шатов понял, что опера не знают ничего.
Велено им было только следить за подъездом и пресекать всякие попытки Шатова выйти из-под контроля и наблюдения.
– Возле школы сейчас может произойти что-то…
– Что?
– Не знаю… – почти простонал Шатов. – Убийство.
– Остынь, приятель, – опер положил руку на плечо Шатову.
– Убийство, – Шатов отбросил руку. – Ребенка.
– И тебе об этом сообщили по телефону… – второй опер недобро усмехнулся.
– Вам что – трудно? Просто пройти по периметру, посмотреть.
– Нам нужно вернуться домой и сидеть там тихо, – сказал опер.
– Ублюдок, – вырвалось у Шатова, – ты же потом без звездочек останешься, если девчонку еще можно было спасти.
– Девчонку, значит… Тебе и об этом сообщили по телефону?
– И об этом. Пошли.
Опера переглянулись.
– Ладно, – решил старший, – ты возвращайся к машине, а я прогуляюсь с очень нервным гражданином. Сообщи там…
– Понял.
Шатов спустился по ступенькам крыльца.
– Слышь, – оперативник обернулся к охраннику, – одолжи фонарик. Верну после обхода.
– Держи, – охранник отдал фонарь и быстро захлопнул дверь. Щелкнул засов.
– Пошли, – сказал оперативник, – показывай, где убийство.
– Не знаю. Где-то в районе школы.
Темно. Времена, когда периметр школы освещался всю ночь, давно прошли. Ветер шумно треплет пожухлую листву на деревьях и кустах.
– Хорошо, хоть дождя нет, – проворчал милиционер.
Это хорошо, мысленно согласился Шатов. Хорошо. Сараи. И мусоросборник. Если Дракон все уже успел, то мог ли он засыпать тело мусором? Мог? Значит, нужно сейчас рыться здесь?
Оперативник быстро обвел сарай лучом света:
– Никого.
– А глубже?
– Мусор лежалый, его уже дня два никто не трогал. Или убийство произошло так давно?
Иронизирует опер. А что ему? Он не был сегодня ночью в спорткомплексе. У него на глазах никто никому не отрезал голову. Он видит только взрослого мужика, испуганного до неприличия и бормочущего что-то об убийстве. Как еще он может реагировать?
Старую разгромленную оранжерею они также прошли быстро – пусто.
– Ну, где еще?
– Не знаю, – Шатов прислушался к своим ощущениям.
Ничего. Только нервно стучит сердце.