Тень ее высочества
Шрифт:
В первых рядах шло тело Грэма. Оно двигалось в едином ритме с остальными, но как жутко смотреть на него! Сатурийцы-мертвяки остановились в нескольких метрах от нас.
— Подойдите ближе, — Эвгуст властно протянул руку. Три мертвых воина, в их числе и Грэм, подошли к черному магу. — Вы возглавите отряд и станете моими глазами.
Воины звонко ударили наручнями в знак согласия.
— Быстрее всего трупы разлагаются на воздухе, медленнее в воде и еще дольше под землей. Хорошие экземпляры, — тихо произнес маг. — Они вернутся в могилы, как доведут тебя до
— Вы еще и некромант, — обвиняющим тоном прошептала я, — как я сразу не догадалась?
— Да, я могу поднимать мертвых, зачем отрицать? Но некромантия — искусство, которое постичь дано не каждому. Истинный некромант — тот, кто возлюбит смерть больше, чем жизнь. Зои — прирожденный некромант, а я всего лишь подельщик.
Видимо, он говорит об одной из своей свиты, тех, что скрываются под плащами. Честно признаюсь, я пыталась хотя бы сосчитать, сколько у Эвгуста помощников. Но попробуй это сделать, если они все, кроме Аташа, в масках!..
Ладно, не время для чужих тайн… Маг не хотел, чтобы его причисляли к некромантам, и оправдывался передо мной. Вот над этим стоило бы поразмыслить.
Я все еще ощущала внутри тоску Грэма. Ярость ушла, оставив темный горький осадок в душе.
— Ничего не бойся, доиграй свою роль до конца, Эва, и я тебя награжу.
С этими словами Эвгуст поднялся в воздух и исчез.
Аташ подставил мне локоть и, усмехаясь, промолвил:
— Жаль, что ты в фаворе, и я не могу тронуть тебя, ложная принцесса. Но как только он перестанет в тебе нуждаться, я уничтожу тебя. Помни и дрожи от страха, Эва.
Утихнувшая ярость сатурийца поднялась снова и затопила меня стремительной волной.
— Ты первый нанес удар. Ты хотел меня убить. Я помню. Но и ты знай, что я не упущу момент, чтобы ответить, — мои уста шипели мысли Грэма. И я ничего не смогла с этим сделать — я не управляла собственным ртом…
— Принято к сведению, — Аташ дурашливо поклонился и снова предложил опереться на свою руку.
«Что ты себе позволяешь?! — мысленно заорала на телохранителя и добавила, чеканя слова: — Подставлять меня не в твоих интересах, сатуриец».
Грэм не отвечал, и я вздохнула. Не знаю как, но сегодня я встречусь с Тристаном и расскажу, как влипла. Боги, как же я влипла!..
Мертвые сатурийцы были бы великолепны, если бы не вонь. Конечно, ими как марионетками управлял колдун, наблюдая за нашим шествием через избранную троицу. Но слаженный марш не мог не вызвать трепет.
Тишина внешняя и тишина внутренняя напрягали. Безмолвие заставляло вздрагивать при каждом подозрительном звуке, который не создавали члены нашей процессии. Аташ, сатурийцы, принцы (интересно, как бы выкручивался Эвгуст, если бы одного заложника съели?!) и я шли окруженные поднятыми воинами. Горгоры уступили мертвякам свои позиции и передвигались по краям, принюхиваясь тревожно к воздуху.
Со свистом из темноты вылетела стрела и впилась в плечо Аташу. Если бы целились ниже, она пробила бы мне голову. С отвратительным хлюпаньем демон невозмутимо выдернуло стрелу из тела. Мертвые сатурийцы приблизились
Стрелы посыпались со всех сторон. Стрелки, похоже, засели где-то на крышах. Демон гортанно отдал приказ — и горгоры, взлетев, скрылись во тьме. Еще несколько тягостных секунд под перекрестным обстрелом — и я услышала предсмертные вопли. Мои крылатые защитники начали рвать стрелков на куски.
Я не буду строить из себя святую: крики несостоявшихся убийц принесли мне утешение…
Сатурийцы не опускали щиты долго, пока огни Хрустальной площади не показались из тьмы.
Мертвое воинство ударило наручнем об наручень и зашагало на покой. Разлагающееся тело Грэма ушло со всеми. Сатуриец внутри меня беспокойно зашевелился, словно пытался вырваться и броситься вдогонку. Меня зашатало, затошнило, звуки пропали, все поплыло перед глазами… Действительность размазалась как краска под кистью художника на холсте…
Я очнулась после парочки хлестких ударов Аташа. Одной рукой он поддерживал меня, другой, довольно таки тяжелой, бил по щекам наотмашь.
— Нет… достаточно, — шатаясь, я выкрутилась из лап камийца и отскочила на безопасное расстояние. — Ты мне лицо испортил, идиот, сейчас оно распухнет!
— Ты глаза закатила, что мне оставалось делать?! — демон обеспокоенно смотрел, как я терла гудящие скулы. — Ты точно чувствуешь себя хорошо?
Внезапно его лицо удивленно вытянулось. Неожиданно оказавшись рядом, я даже не успела испугаться, Аташ крепко схватил меня за плечи. Зарывшись лицом в мои волосы, он сделал глубокий вдох.
Ненавижу, когда ко мне прикасаются! Еще несколько вдохов-выдохов… Я стояла, боясь пошевелиться, с каждым ударом сердца ожидая нападения. Он обезумел, а иначе зачем ему тыкаться в меня своей мордой? Горячий язык скользнул по шее…
— Ты другая, — обвиняющее прошептал демон, дыханием щекоча мое ухо, — пахнешь по-иному, вкус у тебя не тот, что был раньше…
Он пробовал меня на вкус?! Когда?! Возмущение стало последней каплей — я оттолкнула Аташа и вскинула перед собой руки. Ладони замерцали зеленым пламенем. Паршивая магесса, я недолго смогу противостоять ему, но лучше так, чем терпеть издевательства.
Аташ расхохотался:
— Успокойся! Ничего я с тобой не сделаю, мне просто любопытно. Пойдем, мы и так опаздываем.
Огни Хрустальной площади все ближе. Я на ходу лечила слегка опухшее лицо и больше не чувствовала страха. За шесть лет жизни двойника на меня покушались десятки раз. Смерть проходила близко-близко, касаясь своим плащом. Если я еще жива, значит это зачем-то нужно богам. Я — жрица Судьбы, я обязана принять свое предначертание.
После тьмы яркий свет немного ослеплял. Мы приближались к Поющим вратам, где нас ждут — наследница должна предстать пред народом вместе со свитой. Никак не могу привыкнуть к магии архитектурного чуда, коим является Хрустальная площадь. Высоченная, почти тридцать метров, арка врат была построенная тысячу лет назад самой первой императрицей. Естественно, она руководила, а возводили духи четырех стихий.