Тень Эндера
Шрифт:
– Зеленый-коричневый-зеленый.
– Да уж, похоже на то, что часто встречается на полу грязных сортиров, тебе не кажется?
«Ага, значит, она тоже из числа дураков, способных только смеяться над новичками».
– По-моему, учителя делают все возможное, чтобы заставить старших издеваться над залетными…
«А может, она не из таких. Может, просто поговорить любит. Болтушка. На улицах города такие редко попадаются. Во всяком случае, среди детей. А вот среди взрослых пьяниц – таких пруд пруди».
– Система, которая нас окружает,
– Но не сейчас, – сказал Боб.
– Тогда учти вот что. Что бы ты ни делал, учителям известно все, и они наверняка уже нагромоздили каких-нибудь идиотских теорий насчет твоего поведения, твоей личности и так далее. Они всегда находят способ обернуть происходящее против тебя, так что ты не напрягайся особо. В твое дело уже вписано, что ты отправился в небольшой вояж, вместо того чтобы, понимаешь ли, сопеть в две дырочки во время тихого часа. А это, надо полагать, говорит им, что ты «реагируешь на неуверенность тем, что ищешь одиночества, одновременно исследуя границы своей новой среды обитания». – Последнюю фразу она произнесла нарочито гнусавым голосом.
Возможно, у нее есть в запасе еще и другие голоса и полутона, но Боб не собирался торчать тут, чтобы выяснить это. Похоже, эта девица из тех, кто любит взваливать ответственность на себя, только вот ответственности было немного, а тут подвернулся Боб. Он вовсе не был расположен становиться ее подопечным. Когда он был проектом сестры Карлотты, это можно было терпеть, поскольку она забрала его с улицы и смогла направить в Боевую школу. А что хорошего может предложить ему эта Петра Арканян?
Боб быстро скользнул по шесту на следующую палубу, оказался в коридоре, кинулся к находившемуся поблизости трапу, взлетел на две палубы вверх, очутился в новом коридоре, по которому и побежал со всех ног. Вполне возможно, Петра была права во всем, но одно Боб знал твердо: он не собирался разрешать ей держать себя за ручку на всем пути к казарме зелено-коричнево-зеленых. Последнее дело – появиться в дверях своей спальни за ручку со старшей девчонкой, если хочешь сохранить хоть каплю уважения.
Теперь Боб находился на палубе, которая была на четыре уровня выше той, где жили новички и была столовая и где ему полагалось быть в данный момент. Здесь тоже было немало ребят, но поменьше, чем палубой ниже. На большинстве дверей никаких указателей он не заметил, но некоторые были распахнуты, включая огромную арочную дверь, ведущую в игровую комнату.
Бобу приходилось видеть игровые автоматы в барах Роттердама, но только издали, сквозь двери и ноги мужчин и женщин, входивших и выходивших из баров в вечных поисках забвения. И никогда он не видел ребятишек, играющих в компьютерные игры. Разве что на видео в витринах магазинов.
Здесь же на настоящих автоматах играли мальчики и девочки. В одиночку, группами или класс на класс, так что шум стоял изрядный. Четверо разыгрывали пространственную игру на голографическом дисплее. Боб встал подальше, чтобы не мешать им и даже не попадать в их поле зрения. Наблюдал он долго. Каждый из играющих обладал флотом из четырех маленьких боевых кораблей, а цель игры состояла в уничтожении флотов противников или захвате медлительных кораблей-маток. Боб быстро разобрался в правилах и основных терминах, прислушиваясь к болтовне игроков.
Наконец сражение закончилось, но вовсе не потому, что кто-то проявил ум и смекалку. Просто победитель использовал свои корабли чуть менее глупо, чем остальные. Боб с интересом наблюдал, как ребята перезапускают игру. Никто не платил никаких монеток. Игра была бесплатной.
Боб решил посмотреть и вторую партию. Игра закончилась так же быстро, как и первая, поскольку каждый игрок управлял своими кораблями крайне неумело. Если один из кораблей вдруг оказывался в стороне от происходящего, про него сразу забывали. Как будто их флот состоял из одной действующей единицы и трех резервных.
Так, может, у этой игры есть ограничения, которые не позволяют изменить тактику боя? Боб подошел ближе. Нет. Вполне допустимо задать одному кораблю курс, тут же вернуться к оставшимся, отправить в бой другой, вернуться к первому, дать новый приказ, меняя курс в соответствии с изменившейся обстановкой, и так далее.
Но как могли попасть в Боевую школу эти мальчишки, способные лишь на самые примитивные тактические решения? Боб никогда раньше не играл в компьютерные игры, но он понимал, что более-менее опытный игрок завершил бы эту игру в несколько минут.
– Эй, гномик, поиграть хочешь?
Один из игроков все же заметил его. Может, и остальные тоже.
– Хочу, – ответил Боб.
– Чтоб меня! – засмеялся тот, который начал разговор. – Ты кем себя воображаешь? Эндером Виггином?
Все расхохотались и вышли из игровой комнаты, видимо направляясь на очередные занятия. Зал быстро опустел. Перемена.
Эндер Виггин. Ребята в коридоре тоже говорили о нем.
Похоже на то, что он, Боб, чем-то напомнил им этого Виггина. Некоторые говорили с восхищением, другие с неприязнью. Этот Виггин, надо полагать, победил многих ребят в компьютерных играх или в чем-то подобном.
А еще кто-то сказал, что у Эндера очень высокий рейтинг. Рейтинг в чем?
Те ребята в одинаковой форме, маршировавшие как единая команда, направлявшаяся в бой… Они, безусловно, средоточие здешней жизни. Это самая главная Игра, в которую вовлечена вся Боевая школа. Ребята живут в казармах, образуя команды. Роль и место каждого члена команды определены заранее и известны всем. И какова бы ни была Игра, заправляют ею взрослые.
Вот, значит, как организована здесь жизнь! И тот Эндер Виггин, он стоит в Игре на самой вершине, имея в ней наиболее высокий рейтинг!