Тень Эндера
Шрифт:
«И почему я не могу держать рот на замке? Почему я достал этого Бонзо Мадрида? Теперь Виггин кончит так же, как Проныра. И это снова будет моя вина».
16
Компаньон
– Так что, как видите, Антон, ключом, который вы открыли, воспользовались, и не исключено, что благодаря этому человеческий род не погибнет.
– Но несчастный мальчик! Всю жизнь прожить карликом, а умереть – великаном!
– А может быть, он отнесется к этому… с иронией?
– Невозможно поверить, что мой крошечный ключик окажется спасением
– Но ведь мы не враги – вы и я?
– Так ведь и вообще не так уж много людей ненавидят друг друга. Зато у тех, которые преисполнены жадности или ненависти, гордыни или страха, чувства столь сильны, что вполне могут ввергнуть человечество в войну.
– Если Господь счел нужным создать человека со столь широкой душой, что Он способен спасти нас от смертельной угрозы, неужели Он в ответ на наши мольбы не создаст и другого, в момент новой опасности?
– Но, сестра Карлотта, вы же понимаете, что мальчик, о котором идет речь, был создан не Богом. Он создан похитителем детей, убийцей новорожденных, ученым, объявленным вне закона.
– А вы знаете, почему дьявол со временем становится все более злобным? Потому что каждый раз, когда он придумывает особенно хитроумную пакость, Бог пользуется ею, чтобы она служила Его собственным целям.
– Выходит, что Бог пользуется очень плохими людьми как своими орудиями?
– Бог дал нам свободу творить зло, если мы выбираем эту дорогу. А затем пользуется собственной свободой воли, превращая зло в добро, если Ему так заблагорассудится.
– Так что в конечном счете Бог всегда в выигрыше?
– Да.
– Но на каких-то коротких отрезках времени человек в процессе такой игры может испытать значительный дискомфорт?
– А скажите, был ли в вашем прошлом такой момент, когда вы предпочли бы умереть, чем жить в настоящем?
– Ну, тут вот ведь в чем дело: мы в любой ситуации находим надежду, мы приспосабливаемся к чему угодно.
– Вот почему я никогда не могла понять самоубийц. Даже страдающих от депрессии или сознания собственной вины. Неужели в сердце своем они не ощущают Христа-утешителя, даровавшего им надежду?
– Это вы меня спрашиваете?
– Поскольку Божественный промысел не всегда ясен, я обращаюсь к смертному.
– На мой взгляд, самоубийство никогда не вызывается желанием прервать жизнь.
– Тогда что же оно такое?
– Это единственный способ для бессильного человека заставить других людей отвернуться, чтобы не видеть его позора. Он жаждет не смерти – он жаждет укрытия.
– Как Адам и Ева укрывались от лица Бога?
– Ибо были наги.
– Ах, если б людям была дарована память! Ведь наги все. И всем нужно укрытие. Но ведь жизнь так прекрасна. Пусть она длится!
– Значит, вы не верите, сестра, что жукеры и есть Зверь из Апокалипсиса?
– Нет, Антон. Я верю в то, что они тоже дети Господа.
– И тем не менее вы отыскали ребенка, который поразит и уничтожит их?
– Разобьет их. Если Господь не захочет, чтобы они умерли, они не умрут.
– Ну а что, если Господь захочет, чтобы умерли мы? Мы умрем? Почему же вы боретесь против этого с такой энергией?
– Потому что вот эти руки отданы Богу и я служу Ему так хорошо, как только могу. Если бы Он не хотел, чтобы я нашла Боба, я бы его не нашла.
– А если Бог хочет, чтобы победили жукеры?
– Тогда Он найдет для этого другие руки. Для той работы мои не годятся.
Вечерами, когда взводные командиры начинали тренировать своих людей, Виггин куда-то исчезал. Боб использовал свой доступ к преподавательской компьютерной сети (через пароль Граффа), чтобы узнать, чем тот занят. Судя по всему, Виггин снова начал просматривать записи о победе Мэйзера Рэкхема, причем делал это еще более упорно и целенаправленно, чем раньше. Поскольку армия Драконов дралась каждый день и каждый раз побеждала, все остальные командующие, многие взводные офицеры и даже солдаты стали тоже ходить в библиотеку и смотреть те же фильмы, надеясь извлечь из них смысл, силясь увидеть в них то, что видел Виггин.
«Как глупо, – думал Боб. – Виггин не ищет там ничего такого, что можно было бы применить в Игре. Он уже создал мощную, маневренную армию и прямо на поле боя продумывает то, как ее лучше использовать в данной обстановке. А фильмы он изучает для того, чтобы понять, как победить жукеров, ибо он твердо знает: когда-нибудь он обязательно с ними встретится. Учителя не стали бы ломать всю сложившуюся в школе игровую структуру, если бы не знали, что кризис близок, если бы не нуждались в Эндере Виггине как в спасителе человечества. Именно поэтому Эндер изучает старые фильмы, мучительно пытаясь отыскать в них идеи, которые подсказали бы ему, что нужно у нас жукерам и каковы их возможности. А учителя, не понимая этого, торопят Виггина, подталкивают его, изматывают.
И нас тоже. Мы уже выдыхаемся».
В этом Боб убедился на примере Николая, которому приходилось отдавать энергии больше, чем другим, чтобы сохранить себя в приличной форме. Если бы они были в любой другой армии, то наверняка все уже дошли бы до такого состояния. Да и сейчас уже многие работают на пределе сил – Николай не единственный. Кое-кто за обеденным столом роняет на пол столовые приборы и металлические подносы. Один мальчик ночью описался в постели. На тренировках участились ссоры. Ребята стали хуже учиться. Правда, предел у всех разный. «Даже я – генетически измененный Боб, думающая машина – испытываю нужду в отдыхе и в пополнении сил, но не получаю того, что мне нужно».
Боб даже послал Граффу записку – совсем маленькую и злую: «Одно дело тренировать солдат, и совсем другое – выматывать их». Ответа не последовало.
Близилась вторая половина дня, до обеда оставалось еще полчаса. Драконы уже одержали победу утром, потом – уже после занятий – состоялась тренировка, но взводные по предложению Виггина отпустили людей пораньше. Бульшая часть Драконов одевалась после душа, кое-кто отправился в игровую, чтобы убить время до обеда, или в библиотеку – посмотреть видеозаписи. На домашние занятия никто и внимания не обращал, лишь кое-кто просматривал компьютеры, чтобы освежить в памяти, что задано.