Тень Эндера
Шрифт:
Эндер протянул Бобу свой компьютер. На дисплее высвечены двенадцать имен. По два-три человека от каждого взвода.
Боб сразу же догадался, почему именно их выбрал Эндер. Все это были отличные солдаты, надежные и добросовестные. Но не броские, не любители покрасоваться. Это были те, кого Боб ценил выше всех после взводных офицеров.
– Выбери из них пятерых, по одному из каждого взвода. Это будет взвод особого назначения, тренировать его будешь ты сам. Но только не во время общих тренировок. Расскажешь мне, чему ты намерен их учить. Только не останавливайся долго на одном и том же. Бульшую часть времени ты и они будете числиться в тех же взводах, в которых состоите сейчас. Но мне вы можете понадобиться
В этих двенадцати фамилиях была какая-то странность.
– Они все новички. Ни одного ветерана.
– После прошедшей недели все наши новички – ветераны. Разве ты не знаешь, что в таблице личных зачетов все сорок наших солдат входят в список пятидесяти самых лучших солдат школы и что надо спуститься до семнадцатого номера, чтобы встретить там солдата не из армии Драконов?
– А что, если я не сумею придумать ничего нового? – спросил Боб.
– Значит, я ошибся в тебе.
Боб усмехнулся:
– Ты не ошибся.
Погас свет.
– Найдешь дорогу в казарму, Боб?
– Пожалуй, нет.
– Тогда оставайся. И если ты будешь вслушиваться в тишину, возможно, услышишь, как ночью придет добрая фея и оставит нам приказ на завтра.
– Но не посмеют же они назначить нам на завтра новый бой? – Боб посчитал слова Эндера за шутку, но тот ничего ему не ответил.
Боб услышал, как Эндер забирается в койку.
Для командующего армией Эндер все еще был маловат ростом. Его ноги не доставали до изножья койки.
Поэтому для Боба там оставалось вполне достаточно места, если свернуться калачиком. Он тоже забрался в койку и лежал там тихо-тихо, чтобы не потревожить сон Эндера, если тот спит, а не лежит в тишине, стараясь понять… что?
Для Боба полученный от Эндера приказ означал одно: придумай то, что придумать почти невозможно. Какие-то финты ушами, которые можно обратить против Драконов, а также меры противостояния им. Придумать какие-то дурацкие выкрутасы, которые Драконы применят, чтобы вызвать замешательство и панику в других армиях и, как подозревал Боб, заставить их командиров усваивать и применять те же бесполезные по большому счету приемы. Поскольку большинство командиров до сих пор не понимают причин непрерывных побед Драконов, они продолжают копировать тактические приемы Виггина, использованные им в той или иной битве, вместо того чтобы раскрыть оригинальные методы тренировки и организации его армии. Как говорил Наполеон, единственная вещь, которая в действительности контролируется военачальником, – это его собственная армия: ее мораль, обучаемость, надежность, инициативность, управление и в меньшей степени – снабжение, кадры, средства транспортировки, лояльность, отвага солдат. Непредугаданные действия неприятеля, слепая удача, вставшая на его сторону, – эти факторы могут повергнуть в прах любые планы. Но командующий должен уметь изменять свои планы, причем делать это мгновенно – в случае, если появятся препятствия или откроется какая-то новая возможность.
Если армия не готова и не повинуется его воле, тогда самый гениальный военачальник обречен на поражение.
Слабые командиры не понимали этого. Не смогли понять, что Эндер побеждает потому, что и он, и его солдаты реагируют мгновенно на малейшие изменения обстановки. Пытаться подражать его тактическим приемам, вводить их в свою практику – этого недостаточно. Даже если творческие гамбиты Боба не окажут решающего воздействия на конечный результат сражения, эти командующие все равно будут тратить время и силы на копирование дурацких фокусов. Но время от времени Боб обязательно будет придумывать трюки, которые и в самом деле окажутся важными. Но в основном это будут отвлекающие маневры.
Боб рассчитывал справиться с порученным ему делом. Даже если Эндеру нужны пока только отвлекающие маневры, это не важно. Важно другое – он избрал Боба, чтобы осуществить их, а уж он-то продумает все самым наилучшим образом.
А Эндер если и не спал в эту ночь, то потому, что не мог не тревожиться о завтрашнем сражении или о послезавтрашнем. Эндер думал о жукерах и о том, как он будет сражаться с ними, когда завершится его обучение и он окажется на настоящей войне, где не только реальные жизни реальных солдат, но, возможно, и судьба всего человечества будет зависеть от его, Эндера, решений.
«И какова же будет моя роль в этой схеме? – думал Боб. – В общем-то, я рад, что основная тяжесть ляжет на плечи Эндера. И не потому, что я ее не потяну, – возможно, я и смог бы, – а потому, что я уверен: Эндер это сделает лучше меня. Не знаю, что именно заставляет людей любить военачальников, посылающих их на смерть, но у Эндера это качество есть, а есть ли оно у меня – это еще проверить надо. Кроме того, у Эндера, даже без генной инженерии, есть качества, которые не поддаются измерению и скрыты глубже, нежели интеллект.
Но он не должен нести эту тяжесть один. Я могу ему помочь. Я готов забросить геометрию и астрономию, забыть уйму прочих мелочей и сконцентрироваться только на тех проблемах, которые для Эндера являются первоочередными. Я готов заняться изысканиями, как ведут свои войны другие животные, особенно общественные насекомые, поскольку жукеры сходны с ними, как мы с приматами.
Я стану прикрывать его спину».
Тут Боб опять вспомнил о Бонзо Мадриде. И о смертельной ярости хулиганья в Роттердаме.
Зачем учителям понадобилось ставить Эндера в такое положение? Он превратился в объект ненависти многих. Курсанты Боевой школы носят войну в своей крови. Они жаждут триумфа. Они ненавидят поражение. Если бы у них не было таких качеств, они бы сюда в жизни не попали. И с самого начала Эндер был поставлен в положение обособленности, если не сказать – изоляции. Маленький гений, самый лучший солдат, а теперь еще и командующий армией, по сравнению с которым остальные командующие – просто сопливая ребятня. Очень немногие из них, потерпев поражение, подобно Карну Карби, становятся покорными вассалами Эндера, превозносят его даже за его спиной, изучают его тактику, чтобы научиться побеждать, хотя так и не понимают: чтобы обнаружить причины побед Эндера, изучать надо методы обучения, а не сами битвы. Но большинство командующих злы, ревнивы, напуганы, опозорены и жаждут отомстить. А их характеры таковы, что могут превратить эти чувства в спонтанные акты насилия… при сколько-нибудь обоснованной уверенности в успехе.
Все как на улицах Роттердама. Совсем как уличные хулиганы, сражающиеся за лидерство, за статус, за авторитет. Эндер пустил Бонзо голым. Пережить такое невозможно. Бонзо отомстит за свое унижение, так же как в свое время отомстил Ахилл.
Но должны же это понимать учителя? А они создают Эндеру все новые и новые препятствия. И в каждом новом испытании, подготовленном для него, Эндер побеждает. Он превзошел все хитрости, которым обучают в Боевой школе. Он разделался с ними вчистую. Так почему же они не переводят его на следующий уровень? Потому ли, что есть еще какие-то уроки, которых он недополучил, потому ли, что остались еще какие-то испытания, не входящие в общую программу, которые Эндер обязательно должен пройти? Но ведь эти испытания могут закончиться и смертью. Боб снова ощутил, как сжимаются пальцы Бонзо на его горле. Этот парень, если даст себе волю, будет наслаждаться той абсолютной властью, которую обретает убийца над своей жертвой. Преподаватели ставят Эндера в ситуацию уличных разборок. Они проверяют его способность выживать. Они не знают, что они творят, эти идиоты. Улица – это не испытание. Улица – лотерея.