Тень и Кость
Шрифт:
Мрачная мысль, крутившаяся у меня в голове на протяжении многих дней, наконец, сформировалась. Я вздохнула, понимая, что слишком долго пыталась не обсуждать с Малом данную проблему. Это безответственно, и учитывая, как сильно мы рискуем, дальше этот разговор откладывать нельзя.
Этой ночью Мал почти уснул, его дыхание выровнялось и успокоилось, прежде чем я набралась храбрости начать говорить:
— Мал, — парень тут же проснулся, все его тело напряглось, и он потянулся за ножом. — Нет, — я положила руку на его предплечье. — Все нормально. Но мне нужно кое-что
— Сейчас? — проворчал он, падая обратно на землю и обхватывая меня рукой.
Я вздохнула. Мне хотелось просто лежать в темноте, прислушиваться к шороху травы от ветра и нежиться в ощущении безопасности, каким бы иллюзорным оно ни было. Но я знала, что это невозможно.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.
Парень фыркнул.
— В смысле, помимо дезертировать из армии, взобраться на горы и еженощно отмораживать задницу на холодной земле?
— Да.
— Хм-м, — уклончиво ответил он, и его дыхание снова стало глубоким, возвращаясь к ритму дремы.
— Мал, — громко позвала я, — если у нас ничего не выйдет… если нас поймают до того, как мы найдем оленя, ты не можешь позволить ему схватить меня!
Он замер. Я почувствовала биение его сердца. Мал так долго молчал, что я забеспокоилась, как бы он опять не уснул.
— Ты не можешь просить меня об этом, — наконец отозвался он.
— У меня нет выбора.
Парень сел, отодвинувшись от меня, и провел рукой по лицу. Я тоже приподнялась, крепче укутываясь в плащ и наблюдая за его силуэтом в свете луны.
— Нет.
— Ты не можешь просто отказаться.
— Ты спросила, я ответил. Нет, — он встал и отошел на пару шагов.
— Если он наденет на меня этот ошейник, ты знаешь, что будет, сколько людей умрет из-за меня! Я не могу позволить этому случиться. Я не хочу быть ответственной за их смерти.
— Нет.
— Ты должен был понимать, что это возможно, когда мы отправлялись на север.
Он повернулся, садясь передо мной на корточки, и взглянул мне в глаза.
— Я не убью тебя, Алина.
— Возможно, придется.
— Нет, — повторил Мал, качая головой и отворачиваясь. — Нет, нет, нет.
Я взяла его лицо в свои холодные ладони и повернула к себе.
— Да.
— Я не могу, Алина. Не могу!
— В ту ночь в Малом дворце ты сказал, что Дарклинг завладел мной.
Он слегка скривился.
— Я был зол. Это было не всерьез…
— Если он достанет рога, я действительно окажусь в его власти. Целиком и полностью. Он превратит меня в монстра. Прошу, Мал! Мне нужно знать, что ты не дашь этому случиться.
— Как ты можешь просить меня об этом?
— А кого еще?!
Его лицо было полно отчаяния, злости и чего-то еще, что я не смогла разобрать. Наконец, он кивнул.
— Пообещай мне, Мал, — его губы поджались в тонкую линию, челюсть напряглась. Я не хотела причинять ему боль, но должна была удостовериться. — Поклянись.
— Клянусь, — хрипло ответил парень.
Я глубоко вдохнула, чувствуя облегчение. Затем наклонилась, прижавшись к нему лбом, и закрыла глаза.
— Спасибо.
Мы
Он смотрел на меня еще с минуту, а затем резко встал и ушел в темноту. Я еще долго не могла заснуть, вглядываясь в ночь. Мне было холодно, и я чувствовала себя такой несчастной. Знала, что он где-то там, бесшумно ходит по свежей траве, неся на себе груз ответственности, которую я на него возложила. Мне было жаль, но я радовалась, что с этим покончено.
Я ждала его возращения, но, в конце концов, заснула под звездами в одиночестве.
***
Следующие пару дней мы провели неподалеку от Черности, исследуя местность на признаки стада Морозова и пытаясь не приближаться слишком близко к заставе. С каждым днем настроение Мала ухудшалось. Он ворочался во сне и практически не ел. Иногда я просыпалась от того, что он крутился и бормотал: «Где ты? Где ты?».
Парень видел следы других людей: надломанные ветки, раскиданные камешки, — то, что было невидимо моему глазу, пока он не указывал, куда смотреть, — но ни намека на оленя. Однажды утром парень разбудил меня перед рассветом.
— Вставай. Они близко, я чувствую! — он сдернул с меня плащ.
— Эй! — жалобно воскликнула я, едва протерев глаза и тщетно пытаясь вернуть своё обратно. — А как же завтрак?
Он кинул мне сухари.
— Съешь по дороге. Сегодня я хочу пойти по западному маршруту. У меня предчувствие.
— Но вчера ты хотел пойти на восток.
— Это было вчера, — Мал надел рюкзак и направился в сторону высокой травы. — Шевелись. Нужно найти оленя, чтобы не пришлось рубить тебе голову.
— Я не просила рубить мне голову, — проворчала я, потирая лицо и плетясь вслед за ним.
— Может, пронзить тебя мечом? Расстрелять?
— Я подумывала о чем-то менее кровавом, например, о сладенькой отраве.
— Ты сказала, что я должен тебя убить. Детали не прилагались.
Я показала язык ему в спину, но была рада видеть его таким воодушевлённым. Наверное, это хороший знак, что он может шутить на подобную тему. По крайней мере, я надеялась, что это шутки.
Западная тропа вела нас через рощи лиственниц и лугов с дурманом и красным лишайником. Мал шел очень решительно и легко. Воздух казался влажным и прохладным, и я пару раз ловила парня на том, что он нервно поднимает взгляд в пасмурное небо, но все равно продолжает идти дальше. После полудня мы добрались до небольшого холма, плавно спускающегося к широкому плато, покрытому бледной травой. Мал зашагал по склону, направляясь то в западную сторону, то в восточную. Он поднимался и спускался, а затем снова поднимался и спускался, отчего я чуть не закричала. Наконец, он повел нас к подветренной стороне большого скопления валунов, снял рюкзак и сказал: