Тень императора
Шрифт:
Однако как он ни старался сосредоточиться, у него не получалось. Раз за разом, мыслями он возвращался к предложению Ройхо и пытался понять, какую же аферу задумал этот аристократ. День был испорчен окончательно и, в конце концов, забросив дела, Адольфо Мадирэ отправился туда, где его всегда ждали, в личный гарем.
Глава 8
Империя Оствер. Грасс-Анхо. 30.05.1407 г.
Карета покачивалась на мягких рессорах, и я дремал. В сон не проваливался, а находился на тонкой грани между забытьем и реальностью. Дурных предчувствий не было,
Итак, сбор предварительной информации прошел успешно. Агенты Керна определили местонахождение всех фигурантов, и на каждого было составлено краткое досье. Все как обычно: возраст, происхождение, состав семьи, привычки, материальное положение, наличие слабостей и пороков. После чего мы занялись ими вплотную. Виран Альера, Нунц Эхарт и, конечно же, моя персона. Причем наиболее сложные случаи я оставил себе.
С неконфликтными людьми и собратьями-гвардейцами договориться достаточно просто. Обывателям, пусть даже богатым и влиятельным, нужны гарантии безопасности, а воины мечтают вернуться на службу, ибо это у нас в крови. А вот с мутными дельцами, вроде купца Адольфо Мадирэ, дом которого я только что оставил, необходимо общаться крайне осторожно, и к каждому нужен свой, особый, подход. Кого-то приходится запугивать и шантажировать, кого-то уговаривать, а с некоторыми, после грубого удара по наглой толстой морде, можно поговорить по душам.
В общем, мы справились, и на исходе третьего дня я могу сказать, что работа близка к завершению. Остался только маркиз Эней Райнер, которого я хочу навестить до наступления темноты, и шабаш. Завтра император получит список обратно, а в моем распоряжении, помимо Вирана и Нунца, окажется еще семь отставных гвардейцев. Было бы девять, если бы появились Дин Осколье и Атли Рокай, но их нет. Два черносвитника несколько дней назад покинули родовое поместье семьи Рокаев и, словно в воду канули. Захотят, проявятся, хотя я ждал их раньше, а пока следовало решить, что я доложу императору. Хотя чего решать? Доложу правду, а она выглядит не очень красиво.
Канцлер вступил в сговор с великим герцогом Канимом и, пользуясь служебным положением, вымогал у имперских купцов, аристократов и промышленников деньги. Продолжалось это не меньше года. И за такой немалый срок из богатейших людей государства выкачали золота на сумму от ста двадцати до ста пятидесяти миллионов иллиров, не считая отобранных земель и товаров. При этом в казну поступила только половина изъятого золота, а остальное было поделено между Канимами, канцлером и его верными сторонниками. Самый ярый имперский патриот не нуждался в деньгах и всегда жил достаточно скромно, но на развитие своей организации, которая целиком так и не вышла из подполья, и на поддержку товарищей, он средства не зажимал. И что следовало отметить особо, прямых доказательств его участия в особо неблаговидных поступках нет. Невозможно привлечь канцлера к ответственности по закону, а исполнителей лидер "Имперского союза" никогда не жалел. Следовательно, если раскручивать дело против графа Руге на официальном уровне, крайними окажутся посланцы канцлера, семь-восемь человек. Этих людей объявят мошенниками, а затем уберут или спрячут. Концы в воду.
Впрочем, официального разбирательства не будет при любом раскладе. Это, скажем так, внутрисемейная разборка. И получив приказ императора, канцлер и великий герцог Ферро приостановили деятельность по экспроприации экспроприаторов. Что успели урвать, поделили и притихли. А теперь они смотрят на Марка, ждут его шагов, и от этого будет зависеть, что они предпримут.
Гораздо важнее другой аспект деятельности графа Руге, давление на отставных гвардейцев. Конечно, многие из них, как и я, весьма богаты. Но зачем давить на них, если есть другие, более легкие жертвы? А ответ на поверхности. Таким образом, канцлер пытался ослабить возможную оппозицию и задавить даже намек на сопротивление его воли.
Как пример, моя история. Я стал слишком самостоятельным и независимым. Своя армия и флот, тайная стража и оборотни, чародеи и мастера, исследователи и ученые. Граф Ройхо посмел иметь свое мнение и за это меня хотели разорить, пригнуть к земле, заставить склонить голову и сделать покорным. Мотивация канцлера и великого герцога ясна. Ослабляя конкурентов и подавляя независимость гвардейцев, они становились сильнее. И, что характерно, прикрываясь волей императора, пополняли государственную казну и поддерживали своих сторонников, то есть делали благое дело.
"Все-таки жаль, что Марк против убийства канцлера, — промелькнула у меня мысль. — Если его убрать, все стало бы гораздо проще. Однако император помнит не только плохое, но и хорошее не забывает. Канцлер его воспитал и это многое объясняет. А значит, от прямого противостояния придется отказаться. Но, наверное, это к лучшему. Меньше крови прольется и когда Марк возьмет власть в свои руки, "имперцы" и граф Руге перестанут представлять угрозу. По крайней мере, мне и государю этого очень бы хотелось"…
Неожиданно, прерывая мои размышления, карета резко дернулась, заржали лошади и раздались нервные окрики дружинников.
"Нападение!" — я приготовил "Черную петлю".
Однако сражаться было не с кем, и опасность мне не грозила, хотя телохранители приготовились к бою. Дружинники нацелили арбалеты на двух дворян, которые перекрыли узкий проезд. И я, узнав их, отдал команду:
— Отбой! Опустить оружие!
Дворяне, Дин Осколье и Атли Рокай, с усмешкой поглядывая на кеметцев, прошли мимо всадников и приблизились. Несколько мгновений они молчали, и я тоже не торопился начинать разговор. Они изучали меня, а я смотрел на сослуживцев и вспоминал прошлое.
Осколье и Рокай превосходные бойцы Черной свиты. Молодые, резкие и бесстрашные. Статные красавцы, любимцы женщин, дуэлянты и верные друзья. Такими я их запомнил. А теперь передо мной стояли уже не юноши, а мужчины. Плечи стали шире, руки огрубели, а взгляд жесткий и колючий. У Рокая седая прядь на виске, а Осколье слегка, еле заметно, прихрамывал.
— Да уж, друзья, гляжу, потрепала вас жизнь, — сказал я, начиная разговор.
— А тебя, наоборот, — мне ответил Осколье, — приподняла и приблизила к государю.
В разговор вступил Рокай:
— Ты нас звал и вот мы в столице.
Я кивнул:
— Это так. Однако я ждал, что вы появитесь на квартире, которую для вас сняли.
— Мы решили сами выбрать место и время встречи.
— Долго меня поджидали?
— Час. Как только ты вошел в дом Мадирэ, осмотрелись и заняли позицию. Тут спокойно, шпионов канцлера нет, они позади твоей кавалькады, а своим людям ты доверяешь.
— Значит, вы все-таки опасаетесь графа Руге?
— Есть немного.