Тень луны
Шрифт:
– Жаль, - коротко ответила Мила. Она отпила из своего бокала, затем повернулась к Свете и о чем-то нелепом и смешном заговорила с ней, но Игорь не слушал. Он встал и отправился вслед за Отаром.
В туалете очень приторно пахло лавандой, будто тут распустился цветник.
– Курить будешь?
– спросил Мнголаблишвили.
– Я же не курю.
– Вот что я тебе хочу сказать. Эта женщина еще многих растерзает, как пантера. На нее хорошо любоваться издалека, это я давно понял. Думай сам, подсказывать не буду. А теперь о главном. Это хорошо, что я тебя встретил. Но в любом случае бы разыскал сам. Против тебя готовится акция. Кому-то ты очень сильно перешел дорогу. Брать будут руоповцы, естественно с наркотой, которая у тебя окажется в кармане. Не знаю - когда. Может быть, завтра, может, через месяц, в новогоднюю ночь. Аршилов хотел подключить к этому делу наш отдел - все-таки мы занимаемся наркотиками, но мой шеф, Воронов, наотрез отказался. Ни он, ни я в грязные истории не путаемся. Потому и уважают. Аршилов надулся и ушел ни с чем. Но ему вскоре самому хана. А теперь пошли к дамам, заждались небось.
– Спасибо, Отар, - произнес Игорь, выходя следом.
– Вах!
– махнул рукой тот.
В зале Кононов задержался, поскольку увидел сидящего в кресле возле пальмы Рудольфа Шальского. Тот как всегда улыбался полным ртом золотых зубов и выглядел респектабельнее Клинтона.
– Ты чего здесь делаешь?
– А у меня тут встреча. С одним деятелем, - ответил Шаль, пожимая руку.
– Тебе же надо в песок зарыться и носа не казать, дышать через трубочку. А если водочные короли отыщут?
– Вах!
– точно также махнул рукой астраханский аферист.
– Я в Москве всего-то на неделю. Потом Рим, Афины.
– Осваиваешь международные рынки? Смотри, Рудик. Человек ты видный, заметят.
– Не заметят. Дело очень срочное. Не могу упустить.
– Ладно. Ты хоть позвони перед отъездом, чтобы я был спокоен.
– Обязательно. Мы еще поработаем вместе.
Игорь вернулся к своему столику, а "пантера" вновь смотрела на него призывным и мягким взглядом. Вечер продолжался еще около часа. Затем покинули ресторан, шумно и весело прощаясь на улице. Отар куда-то повез Свету, а Мила, нежно прижимаясь к Игорю и заглядывая ему в глаза, спросила своим волнующим голосом:
– К тебе?
– Конечно, - отозвался он, думая о словах Отара.
9
Вековечный дуб Каллистратыч, немного прихворнул, но болезнь его выражалась в том, что он стал меньше бубнить, а больше чавкать, поглощая огромное количество черного хлеба с солью.
– В нем - вся сила!
– убеждал он Сабурова и Кононова, заехавших "на огонек".
– Меня местные алканоиды спрашивают: чего это к тебе за генералы ходят? Это про вас. А я им: не генералы, а освободители трудового народа. Один будущий президент, другой - премьер-министр. А что бы вам, ребята, и впрямь не сойтись голова об голову и не пойти вместе? Вдвоем вы быстро правое дело сделаете. Смозгуете что и как. Пора тебе, Николай, кончать свои блуждания, чай, не монах-отшельник. Толстовец, что ли?
Сабуров с Кононовым посмеивались, слушая старика. Только он вновь начал чавкать, как они продолжили разговор.
– Сейчас миром управляют нефть и наркотики, - говорил Сабуров.
– Но то и другое - до поры. С начала века изыскивается новая энергия, в семидесятых годах наши исследования положили под сукно. А это открытия, которые могут заменить нефть. Но никому не нужно - ни здесь, ни там. Более того, опасно. Такие финансовые империи рухнут! Ученых попросту убивали, а научные разработки исчезают. Будут ждать до тех пор, пока не исчерпают всю нефть. Еще лет тридцать-пятьдесят. И летающие тарелки мы уже делали, и многое другое. Торсионные поля? Да я сам был причастен к этим сверхзасеркреченным материалам, и массовое зомбирование, и распыление психотропных веществ в воздухе, в воде Ты покупаешь баночку кока-колы, а ведь один из составляющих ее элементов до сих пор хранится в строжайшей тайне, там, а Америке. Почему? Из-за конкуренции? Нет. Этот элемент - психофизическое воздействие на мозг, на подсознание. Я уж не говорю о двадцать пятом кадре Фишера, который пускают в телевизионных программах. Какой же во всем этом прогресс? Это демонизм чистейшей воды. То что хорошо для человечества - убрать, что плохо - распространять массово.- Так же и наркотики, - согласился Игорь. Тысячепроцентная прибыль, а прихлопывают только тех наркодельцов, которые пытаются отщипнуть от государственного пирога. Я бы вызвал все это черной магией на высшем уровне. Не даром все они повязаны друг с другом общими интересами. Даже ритуалами, о которых мы и не догадываемся.
– Верно. У нас вся верхушка КГБ была связана с ЦРУ, начиная с Андропова. А о Горбачеве и говорить нечего. Мелкая сошка, предатель, готовый любому американскому полковнику лизнуть сапог. Эх, жалко, что я его не пристрелил, когда нас, офицеров КГБ ему представляли и награждали. Пистолет бы я пронес, не думай. Но кто ж знал!
– Ничего бы не изменилось. Это куклы, которых можно слепить сколько угодно. А до кукловодов ни тебе, ни мне никогда не дотянуться.
– А я вам и говорю, что надо сообща действовать, всем миром, - вставил Каллистратыч, наливая в жестяные кружки горячий чай.
– Сказки про вампиров - не сказки. Они только и могут, что питаться живой кровью. Либо по мелочевке пить, либо сосать из целого государства. Отчего все войны берутся? Потому что вампиры приходят к власти. Ленин тоже, еще тот был вампирюга. Потому и не хоронят, осину видно подходящую не подобрали. А что ты там болтал о новой энергии?
– Эквивалент золота, нефти, - попытался пояснить Сабуров.
– Через несколько десятков лет вся человеческая цивилизация исчезнет в своем нынешнем качестве и превратится в нечто совершенно иное. Управляемая термоядерная реакция - это неограниченный источник энергии, но он пока под замком. Американцы собрали у себя ученых и идеи со всего мира. Нас тоже подчистили. Уже сейчас Интернет - это коллективный и - главное контролируемый разум. Биосоздание бесов. А нынешние открытия в сфере генной инженерии, клонирование, например, позволят конструировать нового человека. Мечта Гитлера и всех прочих шизоидов. Что же произойдет? Обитатели Америки и другие "цивилизаторы" - золотой миллиард - станут практически бессмертными. Все остальное - колонии и зоопарки. Люди с подавленной волей, психикой, живущие в виртуальном мире.
– Беда!
– сказал Каллистратыч.
– Ну ты-то, старик, будешь жить вечно, - добавил Сабуров.
– Как последний русский.
– Вот оно и возводится, здание Антихриста, - произнес Кононов. Потому все и трещит, что обезьяна бесподобно дурачит и обольщает. Зло, рожденное в Хаосе, идет брать приступом Небо. Слуги усердствуют, совершают чудеса, притворяются и набожными и благочестивыми. Накладывают печать.
Затянувшееся молчание, когда казалось, что уже никто не заговорит, прервал голос Каллистратыча.
– Боритесь, ребята, боритесь...
– только и сказал он.
10
Ночью раздался звонок из Сиэтла. Лера возбужденно и радостно говорила о том, как они прекрасно устроились, что за замечательная у них квартира, какой интересный колледж, куда она начала ходить и вообще - как тут все здорово и приятно. А Кононов знал обо всем еще вчера утром, когда ему звонил Каратов. И он хмурился, думая: "А не зря ли послал девушку в эту чертову Америку?" Нет, наверное, не зря, она должна видеть мир, будет с чем сравнивать. Но не окажется ли это сравнение не в пользу России? Что ж, поглядим-посмотрим, что она скажет по возвращении. Если, конечно, доведется увидеться... Похоже, ее все устраивало, но в самом конце разговора она вдруг произнесла слова иным, чуть упавшим голосом:
– Хочешь, чтобы я вернулась?
– Нет, загорай дальше, - ответил от шутливо.
– Встретимся уже после Нового Года.
Тяжело было на сердце, когда Игорь повесил трубку. Тяжело и одиноко. Будто что-то подстерегало его впереди, совсем рядом, чего он никак не мог разглядеть и прочувствовать. И опять откуда-то из недр мозга стала растекаться головная боль. Многие познания - большие печали, подумалось ему. Почти не с кем, кроме Сабурова поговорить, не с кем поделиться своими мыслями. И не мчаться же каждый день к отцу Иринарху, чтобы раскрыть душу? Его друзья, оставшиеся здесь - это товарищи по работе, а перед ними никак нельзя показывать свою слабость. А она здесь, эта слабость. Она есть в каждом из нас. Вот и приходится многое решать и делать в одиночку, не раскрывая конечной цели, достигая ее порой окольным путем. Приходится и изворачиваться, и придумывать хитроумные комбинации, идти не прямо... Эта неразделенная с другими ответственность лежит тяжким гнетом, коробит душу. И хочется иногда все бросить, плюнуть и уйти. Забыть. Или кому-то рассказать откровенно всю исповедь своей жизни. Но нельзя: есть и чужие тайны, судьбы людей, связанных с ним и зависящих от него. Все можно поломать и разрушить. Все слишком переплелось, но если хочешь что-то сделать в этой жизни - терпи до конца. А если предстоит пострадать незаслуженно - страдай один, даже если никто этого не увидит и не оценит. Важное для тебя другое, пройдешь ли ты через это испытание, выдержишь ли его? Если справишься, значит станешь еще сильнее. Не ради славы и могущества, не перед людьми, а перед самим собой, одолев того беса, который сидит внутри. Упадешь на колени, покоришься его воле - погибнешь. Говорится ведь: дел много, да делателей мало; а кому много дано, с того много и спросится...