Тень мачехи. Том 2

Гимт Светлана

«Даже не сказал мне, что собирается, – подумала Таня, ощущая, как внутри разливается улыбчивое тепло. – Но постарался защитить мальчишку, как мог. Пусть даже для этого пришлось ехать чёрти куда, и разговаривать с уголовником. Хороший поступок… Мужской».

Дверь подъезда висела кособоко, на одной петле. Демидова опасливо обогнула её, пошла по коридору, стараясь не обращать внимания на удушливую вонь. Скользнула взглядом по хлипким деревянным стенам, подгнившему потолку – господи, как они тут живут-то? А Фирзина, обойдя её, уже открывала дверь квартиры.

Татьяна

шагнула внутрь. Она, в общем-то, ожидала увидеть нищету, беспорядок и грязь – и предчувствия почти не обманули. У двери было натоптано, старая тумбочка в прихожей завалена мусором: старыми газетами, платёжками и смятыми целлофановыми пакетами. Зеркало над ним было покрыто слоем пыли; лишь в центре чья-то рука небрежно проделала небольшое окошко – аккурат, чтобы отразилось лицо. Потуги тусклой лампочки, силившейся осветить хоть что-то, делали обстановку ещё более уродливой. Даже воздух, пропитанный кислым следом табачного дыма, казался грязным.

– Вот так и живем, – жалобно развела руками Марина. – Но вы зайдите к Павлику, у него получше! Заодно посмотрите, как я диван поставила!

Скинув сапоги, Татьяна прошла за ней, всё еще таща в туках пакеты. Остановилась на пороге, глядя, как мальчишка прыгает на новом диване и кричит:

– Круто, мама! Спасибо! У меня теперь так круто!

И острое предчувствие беды вновь затопило её.

Глава 5

В гостиной Татьяниного дома было уютно: потрескивал камин, бордовые шторы ниспадали с высоких карнизов мягкими складками. Вокруг широкого приземистого стола вольготно расположились диван и кресла – тоже тёмно-бордовые, мягкие, с горой подушек. Над столом, плотно заставленным тарелками с угощением – нарезка, фаршированные помидоры, студень, салаты разных видов и поджаристая курица ногами кверху – витал запах праздника. И люстра горела ярко – включили, несмотря на то, что солнце еще не село.

– Танцуют все! – объявил захмелевший Купченко, повернув ручку музыкального центра. И первый бросился отплясывать под песню Сердючки: вприсядку, смешно выворачивая колени и невпопад взмахивая руками – будто по Таниной гостиной катился развесёлый колобок. Посуда на столе задребезжала, а Янка, откинувшись на спинку дивана, зашлась в приступе хохота.

– Жених, вы несолидно себя ведете! – смеялась Татьяна. – Где вальс? Невеста хочет вальс!

Тамарочка выпрямилась в кресле, как королева на троне, и шутливо задрала нос:

– Нет уж, пусть до свадьбы продемонстрирует всё, что умеет! Вот это гопак, по-моему?

– Нет! Это танец любви! – пыхтя, вскричал Купченко. Его лицо раскраснелось, полы белой рубашки вылезли из брюк, а улыбчивое лицо светилось от счастья. Тамарочка вскочила, поплыла к нему, взмахивая столовой салфеткой, как платочком. Татьяна с Яной захлопали в ритм музыке, подбадривая будущих молодоженов.

Отпраздновать помолвку предложила Татьяна – давно не собирались с друзьями, всё только по работе… а тут такой повод! Да и праздника хотелось, потому что настроение в последнее время было минорным. С тех пор как Павлика

выписали из больницы, прошло уже больше недели. Они, конечно, болтали по скайпу, созванивались по телефону, который Демидова купила мальчику – но ей хотелось заниматься с ним, играть, ощущать его тепло, запах, видеть, как он смеётся.

И, словно в ответ на её мысли, зазвонил мобильник. На экране высветилась фотография Павлика и Татьяна спешно схватила трубку. Но из-за музыки было плохо слышно, и она вышла в коридор, плотно закрыв за собой дверь гостиной.

– Паша, привет, как твои дела? – радостно спросила она.

– Татьяна, это я, Марина, – голос женщины звучал сдавленно, и говорила она торопливо, будто боялась, что услышит кто-то третий. – Вы можете Павлика забрать на пару дней? Чтобы пожил у вас.

– Конечно! – обрадовалась Татьяна. И тут же ощутила тревогу: – Что-то случилось?

– Славка в запое, буянит. Боюсь, как бы руки распускать не начал, – Марина едва не плакала. – Я-то ладно, как-нибудь справлюсь с ним, а вот за Павлика страшно! Пусть он у вас пока поживет! Я вещи соберу…

– Так, я сейчас вызову вам такси, – вздохнула Демидова, жалея, что не может съездить за ребенком сама. Знала бы, что так получится, не позволила бы себе даже бокал шампанского!

– И не возитесь вы с вещами, бегите оттуда как можно быстрее! – посоветовала она. – Выходите во двор и ждите машину. А потом сразу ко мне.

Вызвав такси на адрес Фирзиных, Демидова вернулась к гостям. Витька с Тамарочкой уже покончили с танцами, и теперь сидели за столом вместе с Яной. Купченко произносил тост, держа в одном кулаке поджаристую курью ножку, а в другом – рюмку с водкой. Но, увидев встревоженное лицо Татьяны, спросил:

– Танюшка, чего стряслось?

Она присела у камина, мешая угли. Вкратце рассказала о звонке Марины.

– Вот тупоголовая! – Яна скрестила руки на груди. – Говорили же ей: гони ты взашей этого алкаша, даже заявление на него писали – нет, она его прикрыла, а теперь воет!

– Ой, знаешь, Ян, таких дур много, – возразила Тамарочка, поправляя воланы на груди белой блузки. – Прощают, надеются на лучшее. И снова синяки замазывают. Созависимые отношения – страшное дело, не дай бог в них попасть. А мальчишку жалко, страдает из-за материнской глупости! Вообще, такой мальчик хороший – на удивление! Добрый, вежливый, умненький… А ласковый какой!

– Ребят, извините, что так получилось, – садясь за стол, вздохнула Татьяна. – Праздник ведь, а тут проблемы решать приходится.

– Незачем извиняться! – воспротивился Купченко. И плеснул ей вина. – Мы все за Пашку переживаем, как за сына полка. Так что предлагаю не киснуть, а выпить за него! Только не говорите мне, что я повод для выпивки ищу. Я старый алкоголик, могу и без повода!

Сдвинутые бокалы звякнули, сверкнули под светом люстры, и Татьяна почувствовала, что, несмотря на тревогу за мальчика, настроение у неё улучшилось. Слушая байки Купченко, она нетерпеливо поглядывала на часы. Когда подошло время, набросила шубу и выбежала из дома – встретить такси.