Тень Миротворца
Шрифт:
Грустные мысли заставили меня глубоко задуматься, и я едва не пропустил своей очереди в тот самый прозрачный цилиндр, что зовётся рентген сканером. Дама с выдающейся во всех отношениях фигурой, обслуживающая сей агрегат, окатила меня профессиональным взглядом, намного более проницательным, чем изобретение Вильгельма Конрада Рентгена, и со словами: "Ременьснимайтеследующий!" - указала мне на пятачок рядом с прозрачной колонной сканера. Я, чертыхнувшись, поспешил расстегнуть пряжку. И в этот момент, согласно закону подлости, прозвучал вызов моего сотового.
Сколько раз зарекался отключать его с началом отпуска! Но сейчас на дисплее
– Луговой, - уже отвечая я чётко понимал, что звонят явно не для того, чтобы пожелать мне счастливого отдыха. Так и получилось.
– Гаврила Никитич?
– и тут же, не дав мне ответить, - как замечательно, что вы уже в Москве! Вы нам очень нужны. Марк Наумович очень хочет проконсультироваться у вас по серьёзному вопросу.
При имени одного из собственников клиники я понял, что дело приобретает совсем уж печальный оборот и призрак анатолийского побережья начал стремительно таять в дымке тумана.
– Но я уже в аэропорту! И прошёл зону досмотра, - я подпустил жалобных ноток в голос и даже немного растерянности, - у меня вылет через двадцать минут!
– немного лжи из благих намерений.
– Ничего страшного, Гавр, - лязг танковых траков в голосе шефа заставил меня скривиться, - мы компенсируем тебе потери с билетом (наглая ложь! Такого в принципе никогда не водилось за генеральным). Ты же знаешь, Марк Наумович занятой человек и его время дорого стоит. И он тебе доверяет во всём, - грубая лесть генерального ещё больше взбесила меня, и я решился на неслыханную уловку: просвистел в телефон, изображая помехи и крича: "Алло! Алло! Вас неслышно!" - и прервал связь.
Жена с дочерями уже успели пройти досмотр и ожидали меня с нетерпением по ту сторону барьера. Я набрал супругу:
– Оль, идите к гейту сами. У меня небольшая заминка, по работе. В самолёте встретимся. Мой билет оставь на стойке контроля перед выходом.
Короткий тяжёлый, но сдержанный вздох был мне ответом. Короткое: "Не задерживайся!" - и мои девочки скрылись за рекламным щитом с умопомрачительной дивой в чёрном кружевном великолепии.
Сотовый вновь проиграл рингтон вызова. Я стоял с ремнём в одной руке и смартфоном в другой, собираясь с мыслями. Как же меня это положение "подай-принеси" задолбало! И ведь что обидно: сто против одного, что этот Марк Наумович обнаружил у себя новый прыщ на заднице или изменение цвета козявки, выуженной им из носа! Так нет, подавай ему меня тёпленького в любое время дня и ночи. Он, видите ли, доверяет только мне. А то, что сейчас в клинике более тридцати врачей, не то что не хуже, а даже и выше моей квалификации, ему плевать. И на дистанционную консультацию, мы, конечно, не согласны. Нам танцы с бубнами вокруг драгоценного тела подавай...
Я оглянулся на служащую досмотровой камеры и уловил в её профессионально-равнодушном взгляде некую долю сочувствия. Надо же, даже её пробило! Видимо, я действительно жалок в свой полтинник с небольшим. В кого я превратился? В "чего изволите"? А сотовый не унимается...
Обида и ярость подкатили к горлу. Я нажал на иконку вызова, чуть не раздавив пальцем экран.
– Что!
– Ты что, Гавр, принял там лиш-шку на грудь?
– шипящий голос шефа вместо того, чтобы вернуть мне здравый смысл, лишь подлил масла в огонь.
– Я не пью, Олег Анатольевич. Уже три года. И вам это известно. Согласно вами же подписанному
– Гавр, ты охренел!!! Зазвездился?
– похоже, шеф тоже закусил удила, - я тебе последний раз предлагаю: лови такси и пулей в клинику!
– Нет, Олег Анатольевич. Это первый отпуск за три года. У нас вечно какая-то херня: то ковид, то реструктуризация, то гуталин пополам с малиновым вареньем. Сил больше нет терпеть этот идиотизм. При всё уважении...
– Ну что ж, Гавр. Я тебя услышал. Езжай в свой отпуск, безработный...
– связь прервалась, и я почувствовал, словно с плеч моих свалилась гора. Видимо, всё же стоило разок поступить так, как того давно просила душа, чтобы почувствовать себя человеком.
Я, конечно, понимал какой-то частичкой своего сознания, что это всего лишь иллюзия, что я обязательно пожалею о содеянном. Но это ведь будет потом. А сейчас меня ждёт салон чартера, затем море, солнце, песок и прочее all inclusive.
Из цилиндра рентген сканера я вылетел, словно на крыльях победы, и уже хотел было лихо вписаться в поворот у того самого рекламного щита с нереальной красоткой, как что-то в окружающей обстановке заставило меня замереть и развернуться к зоне досмотра.
В воздухе висела звенящая тишина, скрипнули лишь подошвы моих кроссовок и кровь гулкими ударами застучала в висках. Я сделал шаг, другой, третий: зона контроля была пуста! Абсолютно! Вот только минуту назад мне улыбалась тётка, что сидела за пультом досмотровой камеры. И теперь её нет. Никого нет. Не гудят транспортёры, не слышно разговоров людей, да и самих пассажиров нет...
Я растерянно посмотрел вокруг, попутно отмечая тёмные экраны мониторов компьютеров и сканеров. Куда-то подевались не только сотрудники досмотровой зоны, но также и охранники, уборщицы, даже продавец притулившейся в дальнем углу кофейни!
Холодея в предчувствии чего-то непоправимого, я метнулся к замершей пустой ленте транспортёра, по которому совсем недавно ехала моя сумка и злополучный ремень. Как и все остальные она была пуста, а поддоны аккуратно теснились рядом с лентой подачи.
В голове зашумел целый рой мыслей и предположений. Пожарная тревога? Террористы? Бомба? И я, получается, как-то отвлёкся и ничего не заметил?
Я же прекрасно помню: отключил сотовый, положил в лоток на ленту, встал в цилиндр, поднял руки и дальше...что? Ах да, подхватил свою сумку, ремень и телефон. Вот! В этот момент всё моё внимание было увлечено ручной кладью. Сколько я не контролировал окружающее пространство? Две секунды? Три?
Никакая тревога и эвакуация за это время физически не могли произойти. Я миновал транспортёр и дёрнул за ручку двери, через которую мы вошли в зону досмотра. И остановился, чуть не налетев на упругую стену света. Да, да! Именно "упругую". Весь дверной проём был залит какой-то плотной пружинящей субстанцией, больше всего визуально похожей на текущую поверхность воды, только ярко-жёлтого цвета. Отчего при взгляде на неё начинали болеть глаза. Сделав ещё несколько попыток продавить этот гуттаперчевый световой занавес и не добившись ровным счётом никакого результата, я прикрыл створку и вернулся на прежнее место, к рекламному щиту.