Тень Одержимого

Эйли Феликс

— Ой, нет! — возмутился он было, когда толпа подняла его на руках.

И затем расслабился. Всё же славой стоит наслаждаться.

— Да ты тяжёлый, здоровяк, — прокряхтел кто-то, пытаясь поднять Босса.

Свет, отражавшийся от шаров над потолком, ослеплял Пикселя, и он опустил веки, купаясь в лучах всенародной славы. А музыкальные ритмы тем временем переросли в мелодию — бодрую, жизнеутверждающую и при этом неуловимо лиричную…

…По-настоящему пришёл в себя Пиксель, развалившись на кожаном диване. После концерта его вместе с командой пригласили в покои для VIP-гостей

на семнадцатом, предпоследнем этаже клуба. Выше были только личные апартаменты Бэзила. Борясь с сонливостью и головокружением, капитан осмотрел круглую малиновую комнату.

Поскольку раньше это был нос боевого корабля, стены ближе к потолку загибались под углом, а там, где раньше находились пушки, теперь стояли иллюминаторы, за которыми виднелась чернота космоса. Пиксель не мог разглядеть всё помещение — вцентре была шахта с лифтами, а каждый сектор того двенадцатиугольника, который в сечении представлял собой боевой корабль, для удобства гостей разделяли перегородки с широкими плавными арками. Линии в этом зале были изящными, лишёнными углов, и для большего шика дизайнер подчеркнул их светящимися трубками. Из невидимых динамиков лилась музыка — приятная, расслабляющая, более спокойная, чем внизу.

— Где… Бэзил? — с усилием выговорил корсар.

— Не знаю, — честно ответил Босс, который сидел справа.

— Он сказал, что… это… щас будет, — у Антимона, полулежащего слева от Пикселя, от алкоголя заплетался язык.

Капитан заставил себя подняться с дивана. Он медленно подошёл к аркам, разделявшим сектора комнаты, и увидел разношёрстную публику. Богатые подростки в яркой одежде и с блестящими имплантами на теле играли в некую мудрёную игру с картами и фишками. Толстый офицер Имперского Флота самозабвенно курил наркотическую палочку, пока его пухлое тело в чёрном мундире ласкали две полуобнажённые девушки. Два пирата со шрамами на лицах и руках о чём-то ожесточённо спорили, попивая пиво из кружек.

— О, Пиксель! — послышался радостный голос.

Бэзил уверенной походкой приближался к Пикселю, выйдя из лифта. Следом брёл тот самый робот-диджей.

— Бэзил, — поприветствовал капитан.

Ван дер Бюрен был на голову выше приземистого Пикселя и чуть более атлетично сложен. Только сейчас стало понятно, что рубашка Бэзила не так уж проста. Цветы на ней постоянно меняли оттенок — были то зелёными, то синими, то розовыми. На висках и в ушах блестели кибернетические импланты с золотой инкрустацией.

— И ты, маленький Гомес, — обратился Пиксель к роботу. — Рад тебя снова видеть.

— О-хо, всё круто! — стальным безжизненным голосом ответил андроид. Гудя сервоприводами, он неуклюже помахал Пикселю механической рукой.

На самом деле Гомес был не совсем роботом. Николас ван дер Бюрен, младший брат Бэзила, любил прокатиться на флаере с ветерком и потому получил прозвище в честь знаменитого гонщика. Но однажды Ник разбился в катастрофе, и врачи смогли спасти лишь его нервную систему, которую за баснословные деньги поместили в металлополимерный корпус. Разумеется, операцию провели на пиратской платформе Эскобария, потому что Культ Императора выступал против серьёзных модификаций «чистого и священного человеческого тела» и обычно допускал лишь незначительные бионические импланты.

— Мой старый друг, — улыбнулся Бэзил. — Прости, что заставил ждать — дела и всё такое.

—

Ничего, — легко ответил Пиксель. — С кем не бывает.

Мужчины пожали друг другу руки. Капитан ощутил металлический холод — в пальцы ван дер Бюрена были встроены микросхемы, которые позволяли мозгу синхронизироваться с диджейским пультом. Пиксель был рад пересечься со старым приятелем, которого зналещё с пиратских времён. Обязанности корсара на службе Императора и занятость Бэзила долго не позволяли встретиться, но теперь у капитана появился хороший повод — задание губернатора.

— Мне аж любопытно, где ты надыбал целый боевой корабль? — спросил Пиксель.

— Да вот прикупил у одного барыги на Ирвексии, — ван дер Бюрен обнажил белоснежные зубы. — Настоящий, имперский! Но, увы, подержанный и изрядно побитый, так что на нём уже не полетаешь. Зато меня осенило, что его можно превратить в клуб моей мечты! Так и появился «Транстехнополис» на Кровавом Пределе.

Бэзил с братьями и сёстрами вырос на имперской планете Глизе, известной бизнесменами и торговцами. Он умел насладиться преимуществами жизни богатого человека, но в то же время понимал цену денег. Родители ван дер Бюренов сначала жили в бедности и разбогатели, когда Бэзил был подростком, и он хорошо видел, какими усилиями им дался бизнес.

Позже он стал проворачивать и собственные дела — порой и нелегально. А после обучения в одном из престижных университетов Земли предприимчивая натура юноши забросила его на независимые планеты и пиратские платформы — здесь можно было отдохнуть от государственных монополий и проблем с налогами, которые изрядно надоели в Империи. Либертарианская вольница, установленная баронами Орбитального Братства, весьма импонировала ван дер Бюрену, несмотря на недостатки вроде отсутствия взаимовыручки и чрезмерной склонности пиратов к насилию, которую порой не могли усмирить Вершители. И за нравственностью здесь следили гораздо меньше, поэтому никого не удивляло, что можно жить в своё удовольствие, не страшась кары Господа-Императора.

— Да это круто, Бэзил! — воскликнул Пиксель. — Знай я, что ты осел тут, давно заглянул бы!

— Буду рад тебя здесь видеть, — подмигнул ван дер Бюрен. — Кстати, ты мне сегодня поднял популярности! Если такие люди тусят в моём клубе, его рейтинг скоро взлетит! Знаешь, Освободителей тут никто не любит. Они несчастные фанатики! Так что если взорвёшь пару-тройку их флотилий, будешь героем не только в Империи, но и здесь, на Кровавом Пределе!

Переливы узора на рубашке и харизма Бэзила оказывали на Пикселя гипнотизирующее действие.

— Что ж, рад был подсобить, — усмехнулся корсар. — Но я пришёл по делу.

— И что же привело тебя ко мне?

— Мне нужна информация, — потише сказал Пиксель.

— Я помогу. Разумеется, если у тебя есть чем за неё заплатить.

Бэзил строго посмотрел на брата:

— Гомес, иди поиграй. Старшим пора обсудить дела.

— Угу, братец, — в механическом голосе Гомеса послышалось уныние.

Младший ван дер Бюрен громкими шагами прошёл под аркой и, взяв с теннисного стола ракетку и шарик, принялся играть в пинг-понг со стенкой. Проводив взглядом Гомеса, Пиксель испытал сочувствие. Нервная система парня не была полностью уничтожена в авиакатастрофе, но прежней она уже никогда не станет, а вместо тела у него всю жизнь будет твёрдый саркофаг.